В последней фразе прозвучали опасные нотки. Конфетка их тут же уловила и моментально скинула высокие каблуки.
– А кто твой отец? – спросила хозяйка туфель.
– Мой папа – Дэнни Килман! – ответила Конфетка.
– Ого! – воскликнула девушка, и вокруг Конфетки сразу собралась толпа.
– Представь, что Дэнни Килман – твой папа! – сказала одна.
– Лучше я представлю, что он мой муж, – ответила вторая. И все посмотрели на маму.
– Как вам повезло! – сказала какая-то девушка, глупо хихикнув.
Мама окинула всех взглядом и поправила юбку.
– Да, повезло, – и она протянула нам руки. – Идемте, девочки.
Конфетка взяла одну руку, а мне всучили другую, хотя это полный идиотизм: чтобы взрослая десятилетняя девочка цеплялась за маму. Мы вышли из комнаты под завистливый шепот со всех сторон.
В фойе от количества народу уже не протолкнуться, у одного из входов страшный шум: только что вошли участники группы «Милки Стар».
– Я хочу на них посмотреть! Я обожаю «Милки Стар»! – требует Конфетка.
Наверное, она читала про них в своих комиксах для девочек.
– Что на них смотреть, просто глупые мальчишки. Лучше давай найдем папу, – быстро говорит мама. – И не надо ему рассказывать про то, как ты любишь «Милки Стар», ладно?
С глупыми мальчишками мама справилась легко, но что делать с толпой глупых девчонок, окруживших папу? Они еще моложе тех, что были в женской уборной, юбки у них еще короче, а каблуки выше. Одна из них взяла Аса, тормошит его, а он, извиваясь, хочет опуститься на пол.
– Дайте мне моего сына, спасибо большое, – сказала мама и буквально вырвала Аса у нее из рук. Ас захныкал от испуга. – Вот видите, из-за вас он расплакался.
– Ой-ой, – сокрушилась девушка. Красивой ее не назовешь, волосы слегка растрепаны, несоразмерно большой рот, но что-то есть в ее облике – не хочется отводить взгляд.
– Ну-ну, Ас. Ему не нравится, когда его слишком часто трогают, – объяснила мама.
– Правда? – переспросила девушка и вопросительно посмотрела на папу. – Обычно мужчины не против.
Толпа девочек взорвалась от смеха. Папа тоже захохотал. Мама в ярости так крепко сжала руку Аса, что он еще сильней заплакал.
– Тихо! Ты обещал, что будешь вести себя как большой, чтобы пойти в кино на папин фильм, – сказала мама. – Идемте в зал.
Она протискивается сквозь толпу, с одной стороны я, с другой Конфетка. Папа остался там же, где стоял, бок о бок с большеротой девушкой. Мама обернулась. Конфетка что-то щебечет ей о «Милки Стар». Ас скулит и хнычет. Они ничего не понимают. Мама умоляюще посмотрела на папу и что-то беззвучно произнесла. Папа на секунду смолк и – повернулся к ней спиной. Потом наклонился к большеротой девушке и что-то прошептал ей на ухо. Она захохотала.
Мне так плохо, что еще чуть-чуть – и брошусь обратно в туалет, иначе меня вырвет прямо тут. Мама тоже вся бледно-зеленая. Она судорожно прижала к себе Аса и посмотрела по сторонам – не дай бог за ней кто-то наблюдает.
Папа что-то рассказывает большеротой девушке, наклонившись так близко, что она вот-вот испачкает ему щеку яркой помадой. Мимо них толкаются люди, спеша занять места в зрительном зале, а эти двое болтают и смеются так непринужденно, будто бы они одни во всем кинотеатре, а мамы, Конфетки, Аса и меня не существует.
Мама прикусила губу, ее затрясло. Конфетка нетерпеливо тянет ее за собой. Мама не знает, что делать. Войти в зал без папы? А если он к нам так и не придет? Тогда все увидят рядом с ней пустое кресло. И как она тогда выйдет после сеанса? Ведь фотографы никуда не исчезнут.
