– Глянь, Вань, – пихнул меня Гришка, – кусок катера отвалился.
Ага, тяговый луч удачно подхватил не только катер, но и, похоже не выдержавшие перегрузок сопла. Катер повисел в воздухе пару секунд, а затем был плавно опущен на пол и вслед за ним о пол звякнули отвалившиеся сопла этой многострадальной посудины.
Гришка бросился, а я опасливо зашагал к маленькому кораблику, моментально покрывшемуся инеем, который тая, создавал иллюзию дымящегося корабля.
– Никогда не понимал, – тихо пробормотал я себе под нос, – почему от разного давления катер не сплющивает или наоборот не взрывает или как там правильно по физическим законам происходить должно?
– Поляризация обшивки, Вань, – так же тихо пробормотал Гришка, – а кроме того, при проходе через силовое поле, оно этот катер… Да оно тебе надо, Вань? Работает и ладно.
– Ну, тоже верно. Пусть у физиков с инженерами об этом голова болит.
Мы стояли, растерянно рассматривая катер, не представляя как к нему подступиться и с чего начинать спасательные работы. Но Саня справился и без нас – заскрежетав, большой люк-дверь откинулся вниз и в проёме показалась высокая фигура.
– Не ждали?! – заорал Саня. – А я припёрся! Встречайте гостя дорогого!
И шагнув в ангар, вдруг мягко осел на пол и закрыл глаза.
Мы кинулись к нему и я, присев рядом, потрепал его за плечо, с интересом рассматривая своего нового товарища:
– Эй, Саня, ты чего? Саня? Живой?
– И за борт её бросает, – сказал Саня и открыл глаза. – А чего это вы меня не подымаете, лентяи?
– Полежи лучше. Ты как себя чувствуешь?
– Не дождётесь, – категорически заявил он и стал с усилием вставать.
Мы подхватили его с двух сторон, помогли подняться. Оказалось, что Саня на полголовы выше моего стандартного метра восьмидесяти. И не смотря на весьма потрёпанный вид, смотрелся он очень колоритно. Потертый и мятый явно форменный комбинезон облегал крепкую, но стройную фигуру, не скрывая широких плеч. Отёкшие глаза, тем не менее, сверкали яркой небесной синевой и с любопытством разглядывали нас, а завершала эту живописную фигуру золотая копна длинных, чуть ниже плеч волос, взлохмаченных и частично вырвавшись из плена какой-то веревочки, стягивающей их сзади в хвостик. А еще от Сани пахло. Похоже, не один день ему пришлось проторчать в своём крохотном кораблике и душа там явно не было.
– Ты – Иван, – уличил меня Саня и протянул руку. – Ух ты! А ты кто, чудо-юдо заморское, невиданное, – повернул он голову к Гришке.
– Знакомьтесь, – предложил я. – Это мой товарищ по станции, гений техники и всяких подобных штучек и приборов.
– Григорий, – смущенно сказал Гришка и робко протянул шестипалую лапу Сане.
– Сан Саныч, – солидно сказал Саня и не колеблясь завершил ритуал знакомства крепким рукопожатием, а потом повёл носом по воздуху: – Пирожками пахнет, а?
Гришка вздохнул, достал из кармана куртки пирожок с картошкой и протянул его Сане.
– Вот почти таким я себе и представлял рай, – заявил Саня, моментально проглотив пирожок. – Ещё есть? А то я последние пять дней растягивал суточный паёк.
Гришка снова полез в карман, но я перехватил его лапу:
– Тормоза. Тебе, Сань, не стоит сейчас такой пищей закидываться, раз голодал несколько дней. И от этого пирожка уже плохо может быть. Посидишь часов двенадцать на бульончике, а потом плавно и до пирожков доберёшься.
– Жмоты, – огорчённо протянул Саня, жадно провожая взглядом пирожок с джемом, исчезнувший в Гришкиной пасти.
