– Дальше рекой пойдем, левым берегом. Тут топко, и верховые татары нас не достанут, – заявил Угор.
– Ночью, конечно, сподручней сплавляться. А днем спать, как и раньше, – согласился с ним Архип.
Кузнец проснулся еще до заката. Вогула рядом не было. Не было и лука. «Значит, промышлять подался», – решил Архип.
И действительно, через несколько минут зашуршали под ногами листья, и Угор показался из-за кустов. Он нес на плече заячью тушку.
– Плохой охота. Совсем зверя нет, – бросив около ног Архипа тушку, присел вогул. – Если так пойдет, то от голода пухнуть начнем.
– Не плохой, а плохая, – поправил друга кузнец.
– Вот и я говорю: плохая, худая ныне зверя.
Вогул принес корешки камыша, которые положил рядом с зайцем.
– Разводи огонь, Архипушка, будем мясо жарить. Хлеб кушать.
– Какой хлеб? Я окромя лепешек бусурманских уже годков двадцать хлебушка не видал, – вздохнул, раздувая костерок, кузнец.
– Сейчас пожарю.
И Угор принялся жарить корешки камыша.
– Гляди ты, вкусно! – изумился Архип. – А мы в отрочестве только кидались рогозником да шишки раздували по ветру. Оказывается, его и кушать можно.
– Ешь, Архип, зубы не будут выпадать. Как бобер будешь! – рассмеялся Угор.
Вечером, оттолкнув плот от берега, они двинулись дальше. Левый берег почти весь был покрыт ивняком, и, отойдя метров на десять, беглецы пустили самодельное плавсредство по течению.
Вогул изредка направлял движение плота вырубленной длинной ветвью. Архип сидел на корточках и смотрел вперед. Река становилась шире и шире. Порой мимо проплывали острова, которые возникали из темноты как огромные айсберги, а потом вновь исчезали в ночи. Да и правый берег становился все выше и выше.
Архип заметил, что чем дальше они двигаются на север, тем раньше наступает утро и позже темнеет.
– Светлые ночи уже прошли, но еще рассвет наступает рано. Когда же выпадет снег, наступят темные ночи, солнце станет вставать позже, а садиться раньше, – разъяснял Угор своему другу.
С продвижением на Север все чаще и чаще стали попадаться стойбища и поселения. Костры пастухов были видны издалека, поэтому путники замолкали, ложась на бревна, и тихо проплывали мимо левым берегом реки. Для надежности Угор клал на плот ветку, которой управлял, и издалека плот становился похожим на оторванное от берега дерево, плывущее по течению.
– Это татарская вотчина. Нужно идти тихо. Скоро городище Искер будет, а там уже и урман близко, – пояснял вогул.
И впрямь, по левую сторону реки к утру показалась широкая река Тобол. На высоком берегу виднелись стены городища.
– Лежи тихо, нас выносит на середину. Слева сильное течение впадает, – прошептал Угор, ложась и прикрываясь веткой.
Так их и несло серединой реки. Плотик крутился на стремнине, поворачиваясь к городищу то одним боком, то другим.
Со стен окликнули. Но было не понять, кто кому кричит. То ли перекликается стража, то ли пастухи на берегу общаются друг с другом. А может, кричали и им. Они проплывали мимо стен, и река уносила беглецов дальше на Север.
– Утром плот надо бросать. Будет погоня, – решил за двоих Угор.
– Ну, бросать так бросать, нам не привыкать, нам бы токмо поясок подтянуть, – согласился Архип.
И действительно, отпустив плот дальше и разместившись на дневку, вскоре беглые рабы приметили большую лодку, которая спускалась по течению. В ней находилось около восьми гребцов и человек пять воинов.
