– Ну, знамо, они не лошади, а то смотри, коли обоз прозеваем, я и оленей, и тебя подкую, – улыбнулся Архип, – и блохе в раз на все лапы подковы поставлю. А баню нужно рубить, завшивеем до весны. В ушате-то больно не помоешься, только грязь размажешь. Я и веничков навязал березовых.
– А я и смотрю, в лабазе висят, думал, что ты их от тли повесил.
– От тли табак крымский помогает да полынь. Но табак не найти тут, а полыни не заготовили. Помню, Узун Бек табак нюхал. Придет в кузню, сядет, огнем любуется и работой нашей, а с табакерки в нос подкидывает. Чих да чих. Вот и дочихался, злыдень, свернул я ему башку за женушку свою с дитятком. Продал он мою красавицу вместе с сыночком. Пока к Самарканду шел обоз, ребенка стражник зарубил, плакал дюже громко. Вот так меня и оставил Узун Бек вдовцом. Токмо не простил я ему ничего, – вздохнул кузнец и попросил вогула: – Ну-ка, братец, полей водицы мне на руки. Лицо сполосну, воспоминания более тяжки. Не заросла еще на сердце моем рана, потому и боюсь сам в Искер ехать. На первом же татарине злость свою сорву.
На улейну тойы по случаю создания семьи Исатая и Ботагоз собралась молодежь со всех соседних стойбищ и аулов. Взрослые воины приехали поздравить молодоженов и посмотреть на соревнования желторотых юнцов.
В первый вечер была объявлена игра Алтыбакан – игра-развлечение молодежи, прибывшей на той (праздник). Вечером джигиты и девушки в степи за юртой невесты соорудили алтыбакан (качели: «алты» – шесть, «бакан» – шест). Здесь они пели песни, играли в различные игры, и это веселье продолжалось до полуночи. Ботагоз подносила угощения.
Исатай же сидел за праздничным достарханом с джигитами и почетными гостями в юрте, установленной ему как жениху отдельно в полуверсте от стойбища Еркена. Гости-друзья Исатая готовились к утрешнему сватовству.
У них вечером также состоялось состязание на выявление самого сильного джигита. Оно заключалось в том, чтоб одним ударом руки сломать толстую кость поднесенного вареного барана. Гости по очереди били ребром руки по кости, но она была как заколдованная. И только Валихан, резко ударив, сломал ее с первого раза.
– О! – радостно вскричали все. – Будь сватом нашему батыру!
– Я согласен. Быть сватом у нас означает постоянно поддерживать родственные отношения. Ведь женятся на сто лет, а сватаются на тысячу! Так гласит народное предание, – сказал Валихан.
Валихану в знак уважения Отар поднес вареную голову барана.
До поздней ночи шел пир. Достархан ломился от угощений, ведь от его изобилия зависело счастливое будущее молодоженов.
Утром верхом на конях Исатай с джигитами и почетными гостями двинулись к стойбищу Еркена. Там и засватали Ботагоз, назначив свадьбу на третий день. А пока объявили игры, пир и состязания.
В первый день провели национальную конную игру кыз-куу (догони девушку). В ней участвовали юноши и девушки, которые состязались парами на лошадях полукровных пород. Сначала девушку преследовал юноша, и если догонял, то ее целовал. Потом они менялись местами. Девушка догоняла своего партнера и в случае удачи била его камчой.
Отар подъехал к Исатаю, сидевшему с гостями. Он был довольный и счастливый. Девушка из аула Валихана, подруга Ботагоз, огрела Отара камчой, разорвав при этом на спине безрукавку. Превозмогая боль, он, громко рассмеявшись, пообещал:
– Следующая свадьба моя!!! Ох, как любит! Ой, как любит!!! И губы как цветок!!! И рука крепкая!!!
