Первая попытка оказалась неудачной, но я и сам уже сообразил, что сморозил глупость, поскольку пытался начать передачу в тот момент, когда наша драга находилась за звездой. Со второго раза все прошло без сучка без задоринки. После этого я смастерил себе небольшую памятку, которую повесил в углу экрана. Она автоматически показывала, когда канал доступен, а когда нет, предупреждая, таким образом, повторение подобных ляпов. Получалось, что за один оборот, длящийся около полутора минут, у нас было около минуты связи и тридцать секунд тишины.
– Как часто синхронизировать? – уточнил я у Бориса.
– Раз в сутки или в любое время по моему приказу.
– Совсем уж в любое время не получится, у нас на каждом витке есть полминуты тени.
– Ты за меня так не беспокойся, – он недовольно покосился на меня, – я законы физики знаю.
– Вас понял! – я поспешил вернуться к работе. Похоже, что лучшим рецептом общения с Борисом было: больше дела, меньше разговоров. Надо брать пример с Гильгамеша.
Еще я организовал в системе дополнительный аккаунт, чтобы иметь возможность подключаться к ней со своего планшета. Теперь я мог выполнять практически всю свою работу, находясь в любом месте корабля. Хоть лежа на диване в своей каюте. Однако, чтобы избежать упреков в лености, капитану я решил пока что ничего не сообщать. Это ведь моя кухня, и его она не касается.
Вскоре та часть работы, которую можно было выполнить с рабочего терминала, была закончена, и мне пришлось выковырнуть свой зад из кресла и немного побегать. Надо было еще проверить пожарные датчики и настроить уровень громкости на всех видеокамерах, а для этого требовалось все их обойти и перед каждой сказать несколько слов. Покончив с жилым уровнем, я вытянулся по стойке «смирно» рядом с Борисом.
– Разрешите обратиться!
– Чего тебе?
– Для проверки оборудования мне требуется попасть на стыковочный и реакторный уровни.
– Валяй! – отмахнулся капитан, но увидев, что я не спешу уходить, снова повернулся ко мне, – что еще не так?
– Если честно, то я не знаю, как это сделать.
– Ну ты даешь! – хохотнул Борис и нажал кнопку на интеркоме, – Жан! – Que desirez-vous?
– Прокати-ка нашего юнгу на лифте, а то он один боится.
– Ладно.
– Вообще-то я не боюсь, просто… – попытался оправдаться я, но Борис меня перебил:
– Отставить разговоры! К лифту шагом марш! Жан, забери его.
– Пошли парень, – долговязый повар протянул ко мне руку.
– И бормоталку не забудь! – донеслось нам вслед.
– Чего-чего? – я по-прежнему не очень хорошо ориентировался в местном сленге.
– Рацию! – Жан схватил меня за рукав и вытащил в коридор, – не везде же интеркомы на стенах развешаны.
Пока мы ждали лифт, он достал из стенного шкафчика, расположенного рядом с дверью в шахту, небольшую потертую рацию с белой цифрой «4» и вручил мне.
– Вот, держи. Бери ее с собой каждый раз, когда покидаешь жилой уровень. При возвращении вешай ее обратно в шкафчик, чтобы заряжалась, а то они у нас старенькие, аккумулятора надолго не хватает. Если надо кого-нибудь вызвать, – Жан указал на цифровую клавиатуру, – то Боров у нас первый, Гильгамеш – второй, а я, соответственно, третий. Ноль – общий вызов. Все ясно?
– Вполне.
– Вот и чудненько, – огонек возле двери загорелся зеленым, – заходи.
Я открыл люк и шагнул в довольно просторную кабину, со стен которой свисали многочисленные крепежные ремни, предназначенные для фиксации перевозимых грузов. На панели управления здесь имелось всего две кнопки.
