Олег приоткрыл рот. Темная ткань шелохнулась и в палатку вошел молодой, очень высокий волк. Именно он вместе с командиром Геотаром искал драконьи следы. Геотар с ним в самых доверительных отношениях. Вовсю трещат местные цикады.
– Они толстые, как еловые шишки. Сашенька, помочь в чем-нибудь? Олежек, наш батальон пойдет по лугам с густой травой. Командир говорит, ящеры могут там лежать вытянувшись. Но скорей всего они сидят на узких хребтах, разделяющих долины. Края скал местами одеты в рукавицы, настолько растительности много. Вероятно, прятаться там еще проще, чем в траве. Поэтому нашу задачу можно считать усредненной. Командир решил, что ребята с порезами будут идти внутри самой большой группы.
Саша опять нахмурилась.
– Я бы вообще не тревожила их!
– К сожалению, мы не можем терять ни дня. Драконы могут прийти с востока.
– Да, Олег, я понимаю. Этот Лен о чем трещит? Он утверждает, что его аппаратура свяжется с коллегами из любой точки материка. Я рада, если это правда; ты с ним не беседовал?
– Да ну его.
– Да. Я хотела было задать вопрос – по радиотехнике, а он тут же стал осыпать меня комплиментами. Возможно, из вежливости; хотя слова были неудачные и на редкость банальные. Я отвернулась. Он хотел меня догнать. Я как развернулась и…
– Врезала!
– Нет, просто посмотрела. Ты прав, я готова была. Но он сам споткнулся. Просто смешно, кого нам присылают! То каких-то бурых медведей без начального образования, но с погонами, то болтунов, то формалистов. Геотару пришлось поругаться в этом году. Теперь этот Лен.
– Я слышал о нем прежде. Он чудной, но как будто бы не вредный, и его не стоит подозревать сильно. Он обязан многим комдивам, поэтому его так тянет сделать приятное.
– Подлипальщик. Олег, почему Геотар до сих пор не комдив? Неужели из-за характера? Ведь у него столько заслуг – я не имею в виду ордена, это лишь символ достижений. Геотар отличный командир. Олежек, ты говорил, у подруги щиплет горло от реактивов? Заставляют работать вопреки всему, в обход правил безопасности. Я написала здесь достаточно подробно, как лучше себя вести, в функциональном плане: когда делать перерывы и упражнения, с какой частотой. Так, чтоб не нарушалось производство. Олег, Олежеку полагается квартира?
– Безусловно. Займемся этим сразу после возвращения.
Олег густо покраснел изнутри (этого невидно из-за волос, но он был уверен, что кожа на щеках вся красная. Он читал об этом в литературе). Саша Радостина и Олег Радостин были его близкими друзьями. Наверху кричат птицы, призывая рассвет. Олегу очень хотелось сделать что-либо приятное, рассказать что-нибудь важное и полезное, но он так и не успел заняться медико-биологическими науками. Он убежден, что Олег Радостин знает все высшие военные науки несоизмеримо лучше. Что же тогда советовать. Олег машинально потрогал себя за пояс. В походной сумке, очень небольшой, есть папка с листами. Олег записывал там самые разные вещи. На некоторых листках он рисовал. Горные лаванды вдохновили его; хотя их цветки были небольшими и не имели уж очень редкой композиции, Олег их изобразил в очень изящным виде. Рамки нет, как всегда.
– Не волнуйся, у нас дома! Олежек, это прелесть! Но может быть, это будет Вам с Викторией? Поставите у себя.
– Вике я напишу красками. Я очень хотел подарить именно тебе. Вам!
Саша мягко обняла Олега – как друга, как младшего братика. Олег Радостин был совсем не против. Он и Саша обнимаются совсем иначе. Олег не замечал особых различий, поскольку не думал об этих вещах, и кроме того, он считал невежливым рассматривать пару в таком состоянии, даже если это старые друзья. С Викторией Олег обнимался очень редко и еще ни разу не целовал ее всерьез. Он только едва-едва касался носом ее щечки. Виктория делала также. Это такой же символ, что и поцелуй; Олег знал, что символами нельзя оценивать отношения. Он думал совсем о другом. Когда Виктория рядом, он ощущал огромный прилив душевных сил, душевной полноты и разумной радости, от которой хочется совершать хорошие осмысленные поступки. Разум тоже никогда не покидал Викторию, она всегда была рассудительной и это ужасно нравилось Олегу.
