– Будем по очереди навещать, ты же знаешь, он мой ДРУг!
– Знаю, пусть будет по-твоему.
И действительно, все последующие дни в промежутках между боями то Алхазур, то Забарела навещали Восковцева. Он с большой радостью встречал каждого из них. С горечью в голосе рассказывал, что одной рукой учится делать то, что раньше делал двумя. Особенно радовался приходу Алхазура. Делился с ним историями из своей жизни и очень внимательно слушал его рассказы о Чечне, отце, погибшем еще в финскую войну, матери, о нравах и обычаях соплеменников. Они даже строили планы, как после войны поедут в чеченское село Шали, откуда был родом Алхазур. А однажды Алхазур вручил Восковцеву фигурку воина, сказав: «Пусть напоминает обо мне, когда переведут в другой госпиталь…»
Больше им увидеться не довелось: через месяц с небольшим Алхазур погиб, прикрывая отход разведгруппы, когда немцы пытались отбить захваченного языка. В том же бою погиб и Степанков, а Игнатов умер через день: получил множественные осколочные ранения от разорвавшейся рядом мины. Их и многих других бойцов, погибших в эти дни, похоронили в братской могиле. Забарелу и Сенькова перевели в полковую разведку с повышением.
В середине февраля 1943 года подлечившийся Восковцев, которому предстояло в ближайшие дни отбыть в один из московских эвакогоспиталей, прибыл в расположение своего бывшего батальона. Он хотел попрощаться с товарищами по оружию, что для него было очень важно как их бывшему командиру, делившему с ними в полной мере с сентября 1942 года все тяготы и лишения, выпавшие на долю защитников Сталинграда.
Новый комбат оказал ему радушный приём и заодно сообщил, что накануне ранения Восковцев был назначен замком-полка с присвоением звания подполковник, а также награжден орденом Красной Звезды.
Узнав о прибытии в батальон своего друга, туда примчался Забарела и забрал его в полк, где встречался с однокашником, комполка, а затем он был представлен комдиву, который вручил ему орден и медаль «За оборону Сталинграда», а также введенные в Красной Армии в январе 1943 года погоны подполковника. Высказал сожаление, что не удалось стать свидетелем его побед в ранге замкомполка…
Когда они возвращались в штаб полка, Восковцев, неожиданно придержав за рукав полушубка уже восстановленного в звании «капитан» Забарелу, спросил:
– Сергей, почему ты всё время говоришь, говоришь и не даешь мне слова сказать, наконец, спросить, как погиб Алхазур и другие наши ребята?
– Я просто пытался оттянуть время, ведь я же знал, насколько тяжело ты воспримешь гибель товарищей, – ответил Сергей, остановившись и глубоко вздохнув.
– Благодарю тебя за заботу, но прошу, отвези меня на могилу, хочу попрощаться с ними. Не могу я не постоять у изголовья Алхазура. Ты же знаешь, что он душой и сердцем принял меня как родного, вселял в меня надежду, что семья отыщется обязательно и примет меня любого – с рукой или без руки… Что я скажу его матери? – торопясь, будто боялся, что кто-то прервет его, произнес Восковцев. – К тому же я хочу узнать больше, как он погиб…
Сергей слушал своего друга, затаив дыхание, так как понял, что он прибыл сюда лишь для того, чтобы посетить могилу побратима. Иначе никакие награды и звания не заставили бы его преодолеть тот страшный путь разрушений и смертей, которые сотворили на этой русской земле фашисты. Конечно, если бы он не был списан с боевого расчёта, он проделал бы этот путь, внимательно вглядываясь в силуэты каждого разрушенного дома, ведь там некогда пульсировала жизнь, чтобы и далее набираться злобой и жаждой мстить врагу.
