– Почему ты не пошёл сразу в госку? Почему дождался выпуска из школы?
– Маму́… мама… – Андрей сделал вдох. – Я хотел помочь матери, и она была не против, если я не стану частью государственной системы, но потом она попросила… попросила, чтобы я всё-таки пошёл в ГСАО… Ну, раз она просит, отказать ей я не могу. – Андрей щедро улыбнулся, а Матвей вспомнил ту самую женщину.
Это случилось месяц назад. Было у Матвея ощущение, что его преследуют, что за ним следят, но он был частью «Ориона», главой проекта «Шаткого развития», к нему всегда было повышено внимание, несмотря на то что был даже фан-клуб, поклонницы и поклонники. Внимание могло быть случайным, могло быть обращено на красный трекер, могло быть от того, кто знал его, но не решался подойти, но спустя неделю пропащего чувства, он узнал, в чём было дело. В ком было дело.
То ли её звали Лина, то ли Алина или Алёна, Лена. За её шёпотом и привередливым ветром было не разобрать, как же её зовут. Она не была бледной, она была загорелой, но в тон красному кирпичу, обмазанному пылью. У неё были маленькие, как у жабы, глаза, а тело как у богомола: тонкое, длинное, хрупкое, несуразное и искривлённое. Эта госпожа А., которая смотрела ещё более отчаянно, чем Александр Новиков, который был готов упасть на колени, она упала перед Матвеем на колени, а тот поспешил её поднять, подумал, что плохо, но она цеплялась то за его кроссовки, то за руки и пальцы.
– Матвей, прошу вас… Прошу от всего сердца, помогите моему мальчику…
– Вам нужна помощь? Что случилось? – Матвей забыл о преследовании, о выжидании, о том, что он не единственный, кто может помочь, а женщина подняла красные глаза, в которых растеряла мир.
Она взяла телефон, нашла фотографию сына из паспорта и отдала Матвею.
– Его зовут Ан-Андрей… он… он сложный мальчик, но… ему… Он… – Госпожа А. задыхалась и постоянно переводила дыхание, а Матвей сидел с ней рядом и смотрел на мальчишку, который улыбался и в глазах которого светилось столько звёзд, сколько на небосводе не переливалось. – Через месяц он придёт к вам… сдаст школьные экзамены, а потом к вам, в «Орион»… я попросила… ему нельзя среди обычных людей… Он не такой… Не такой как они, не такой даже как вы, Матвей, понимаете?
Матвей ничего не понимал, но думал, что разрулит ситуацию, если дослушает до конца.
– Я сказала ему… чтобы шёл сюда, и он послушался… я надеюсь, что вы за ним присмотрите… Что не дадите совершить ошибок.
– Хотите, чтобы я был его наставником?
– Да! Да! Ведь вы… вы из первого поколения, да? Так же? И вы смотрите за всеми в «Орионе»… и вот… он особенный… Вы поймёте, правда… Ему нужно помочь, я не хочу… не хочу, чтобы он…
И дальше слов не требовалось: чтобы он не навредил, не искалечил, не убил. Никто из родителей этого не хочет.
– Давайте встанем. – Матвей подставил локоть, и госпожа А. опёрлась на него, даже не отряхивая дрожащие колени. – Я постараюсь сделать со своей стороны всё, что возможно… Но он, действительно, придёт? А если передумает?
– Нет, нет!.. – замотала она головой. – Не передумает и придёт, обещаю! А вы присмотрите за ним… ему нужна помощь того, кто старше и сильнее. Я… я не Звезда, я обычный человек… я не понимаю его, а вы… вы точно знаете, что сделать, поэтому… пожалуйста. И что надо, какие деньги – я вам заплачу, конечно! Небесплатно! – Она выхватила свой телефон и снова начала что-то искать. – Не так много есть сейчас, но я переведу…
