Звёзды внутри тебя - страница 19

Лу поёжилась. Чувство, что она перестаёт быть, снова накрыло её с головой. Последнее, что чувствовал кусочек её души…

– Я ничего не понимаю, – вдруг заявила Ингрид. Она забрала банку из безвольной руки Лу, тщательно понюхала содержимое. Сделала щедрый глоток.

– Это же просто лимонад, – сказала она. – Тебя после него правда так унесло? Хельга, ты что туда добавляешь?

– Знаешь, почему большинство волшебников и волшебниц до сих пор пользуются всей этой атрибутикой вроде чёрных мантий, старых котлов и глаз тритона? – Хельга чуть улыбнулась. – Да просто потому, что им так нравится. Так их учили бабушки, или старинные книги, или стереотипные образы культуры. И это нормально. Нет ничего плохого в том, чтобы черпать поддержку из традиций и силы привычки. Вот только из-за этого многие забывают, что магию можно вдохнуть вообще во всё что угодно. Она не в предметах и материалах – это ещё одна физическая сила вроде гравитации, просто все укрощают её по-разному. – Хельга снова водрузила на колени свой ноутбук. – Всё, теперь ступайте. Хочу ещё поработать.

Кошка, вальяжно лежащая прямо на пороге, сладко потянулась и встала, пропуская гостей наружу. Лу уже стояла в дверях, когда Хельга, не поворачиваясь, окликнула:

– Элоиза!

Лу вопросительно посмотрела на неё – и вдруг осознала, что не называла своего имени. Да и про тётю, если на то пошло, не обмолвилась ни словом.

– Когда ничего не получится, – сказала Хельга, – приходи снова. Поболтаем.

– «Когда»? – фыркнула Ингрид. – Может, всё-таки «если»?

– Да-да, – согласилась Хельга, глядя в экран. – Конечно. «Если».

Пока Лу и Ингрид гостили у Хельги, вышло солнце. Этой осенью оно было таким редким гостем, что обратно на барахолку Ингрид предложила пойти пешком.

Они шагали не торопясь, как будто просто гуляли, и болтали о разном. О Хельге, которая уже много лет пишет научные работы про языки и фольклор разных стран – Ингрид призналась, что пробовала их читать, и было интересно, но ничегошеньки не понятно. О кошках, привыкших к суровому Уралу, а потому прекрасно приспособленных и к свободному выгулу в городских джунглях. Лу сама не заметила, как начала смеяться до слёз над шутками Ингрид и взахлёб рассказывать про симпатичных кошек, живших у соседки напротив маминого дома. После тяжёлого путешествия в собственную память было приятно ненадолго устроить перерыв и просто поговорить об обычных – ну, почти обычных – вещах как две нормальные девчонки.

Они ступили на мост через одну из городских рек, когда Ингрид вдруг призналась:

– Эх, может, я и погорячилась. Если один из тех ребят и вправду Эммерауд Ан-Атари ад-Мораан, то он не заслуживает, чтоб на него натравили Сафо.

Лу взглянула на неё с удивлением:

– Мне казалось, ты драконов терпеть не можешь.

Ингрид, морщась, пожала плечами.

– Противно признавать, но этот конкретный, может, и ничего. Если бы ты сразу росла зрячей, в наших кругах, то обязательно бы про него знала. Он очень много всего сделал и продолжает делать, там, в своём мире. Ну, то есть… Например, он добился в парламенте отмены статуса малого волшебного народа, который очень ограничивал в правах некоторые малочисленные существа, а ещё благодаря ему нормальное волшебное образование не стоит диких денег. Типа, теперь многие, у кого есть способности, могут поступить в университет или школу, а не учиться у каких-нибудь шарлатанов, которые сами себя случайно превращают в жабу. А в последнюю пару десятилетий, насколько я знаю, он отошёл от всех этих общественных штук и участвовал в разработке более экономичных заклинаний, чтобы даже те, у кого волшебство слабенькое, могли ими пользоваться. Говорят, теперь и люди способны освоить аж кое-что из драконьей магии, представляешь? – Ингрид весело усмехнулась. – То есть ты понимаешь, да? Он же, по сути, своими руками роет под драконье господство. Мы, простые смертные, за то его, собственно, и любим. Удивляюсь, как сородичи ещё не отправили его от греха подальше лечиться в какой-нибудь далёкий санаторий или ещё куда подальше, но, говорят, ему всё прощают, потому что он душка. Хотя, конечно, есть версия, что именно за такое поведение его и убили…