Денис хохотнул. История его повеселила.
– Как ты стал адептом? – спросила я.
– О-о… Такая себе история. Я был влюблен, очень страдал. А Господин дал мне возможность, во-первых, не опозориться. А, во-вторых, видеться со своей любовью.
– Взаимность невозможна?
– Взаимность невозможна, – подтвердил он.
– Денис, но разве это достойно, любить кого-то другого, а ухаживать за мной?
Он посмотрел на меня, просто пожал плечами.
– Почему нет? Судя по всему – ты славная, да еще и протеже бога. Большая честь ухаживать за тобой. Кстати, браки, основанные на страстях – обычно недолговечны. А вот, если подходить к отношениям серьезно, вдумчиво – то есть шанс построить прочный и достойный союз. И вообще, кто знает! Вдруг я влюблюсь в тебя без памяти, и все прежние чувства испарятся!
– Почему-то мне кажется, – вкрадчиво произнесла я, – что в твоем случае это невозможно.
Он посмотрел на меня чуть тревожно, но тут же перевел лицо в режим беспечной улыбашки.
– С чего ты взяла?
– Да вот, кажется, и все тут.
Наверное, он планировал что-то пошутить по этому поводу, но вдруг посерьезнел и произнес:
– Конечно, мой друг.
И лицо его растеклось в знакомой ухмылке.
– Привет, Тарнай, – сказала я.
– Как мило видеть тебя этими глазами. Глазами мужчины, который тебя никогда не захочет. Такой смешной мальчик, пытается приказать своему телу… Но, знаешь, телу-то не прикажешь.
– Я так понимаю, Денис нас тоже не слышит?
– Не люблю лишних свидетелей. Ты же знаешь, в моем присутствии даже ваши камеры не работают. Шуршат, шипят, пришепётывают…
– Удобно, правда? Иначе бы кто-нибудь уже бы подловил.
Он захихикал.
– Сначала думал подержать интригу, но решил быть с тобой честным.
– Халивак, быть честным в словах, совершая бесчестные поступки – это лицемерие.
– Ох, я не понимаю таких сложных идей.
– Удобно не понимать того, что тебя не красит.
– А смотри, что умею! – Халивак Тарнай чуть сощурился, и вдруг кожа вокруг его глаз стала темнеть, словно накладывался сложный грим. Лицо приобрело одновременно зловещий и притягательный образ.
– Ему больно? – я занервничала.
– Потерпит. Во имя меня. Но ведь красивенько, правда? Тебе не может не нравиться, я проверял на других женщинах.
– Если этому парню женщины не интересны, зачем ты его вообще тут держишь?
– О! Вдруг тебе такое вкусно? У него столько переживаний, столько страхов! Он готов жизнь положить за свои секретики.
– А ты их так легко сливаешь.
– Только тебе, на правах старой знакомой. Я умею распределять ваши тайны по нужным ушам.
– Вот ты урод.
– Ничуть. Я же ничего пока не делаю. Просто умею, умение – не грех.
– Отпусти его.
– Так он сам не уйдет! – воскликнул Халивак Тарнай почти радостно. – И вовсе не я его мучаю – природа и ваши социальные обычаи. И он ни разу не просил его отпустить, хотя мог, и я бы отпустил, я же доброе божество.
– Ты не божество. Ты – тхент.
– Ну, опять ты за свое. Впрочем… что это мы опять все обо мне да обо мне. Это нескромно. А я желаю видеть себя скромным. Вернемся к парнишке. Знаешь, почему еще он не уходит? Он влюблен в Артема! В этого смуглого брутала с огромными ручищами!
– А ты прямо наслаждаешься, да? Не трудись. Я знаю, что ему Артем нравится.
– Вот так сюрпризики! Это откуда же? Ты здесь всего ничего!
– За столом Антон пошутил, все рассмеялись, смотрели на шутника или в тарелки. А Денис посмотрел на Артема.
– И это – все? Ты на этом построила теорию?
