– О, Сапфир! – Хадзуки назвала ее по имени без тени насмешки, но девушка все равно покраснела, как рак.
– Эм, извини, но не могла бы ты не говорить так?
– Э? Как «так»?
– Это странное имя. Оно очень смущает.
– Да ладно тебе! Сапфир! Мне очень нравится!
– Кому-то оно, конечно, кажется милым, но его так просто не выговоришь. Очень неловко, – сказала Сапфир и опустила глаза. Внутренне Кумико была абсолютно согласна с девушкой. Если бы ей дали такое имя, она бы сгорела со стыда.
– Пожалуйста, зовите меня Мидори.
– Мидори? Хорошо, заметано! – Хадзуки энергично закивала и похлопала Сапфир по спине. Так уж она проявляла свое дружелюбие, но хрупкая Сапфир чуть не упала.
– И из какой ты средней школы, Мидори? Пойдем домой вместе!
– А можно?
Мидори посмотрела на Кумико, словно спрашивая разрешения. Девушка улыбнулась и кивнула в знак согласия.
За воротами школы было прохладно. Двор был усажен рядами сакур, уже осыпающимися розовыми лепестками. На тонких ветвях стали нерешительно проглядывать бледно-зеленые почки. Учеников, проходивших мимо, казалось, ни капли не завораживал этот розовый вихрь цветов; никто из них не обратил на него никакого внимания. Кумико подумала, что вместе с одинаковой формой все ученики разделяли одно выражение лица.
– Ого, ты ходила в Сэйдзё? Это же частная школа.
Сапфир поправила сумку на плече и тихонько улыбнулась. Кумико вспомнила это название и сразу сказала:
– Подожди, у школы Сэйдзё же один из лучших оркестров.
Хадзуки сделала удивленное лицо.
– Да ладно?
– Да, они потрясающие. Они всегда проходят на Национальный конкурс.
– Ух ты! Вот это круто!
От такой похвалы Сапфир стыдливо потерла щеку. На солнце ее пушистые волосы казались золотисто-коричневыми.
– Не то чтобы Мидори какая-то особенная. У нас был хороший куратор.
– Разве куратор так важен? Играй себе хорошо – и все, нет?
– Просто хорошо играть недостаточно. Точно так же, как тренер ведет спортивный клуб, опытный куратор может сделать оркестр лучше, – объяснила Кумико.
– А, вон в чем дело.
Хадзуки восхищенно закивала. Ударом ботинка она отбросила лежавший под ногами камешек. Дорожка была гладко вымощена толстым слоем асфальта. Ни единого сорняка.
– Мидори, а на чем ты играла?
– Сердце Мидори принадлежит контрабасу!
– Контрабас? Это что за зверь?
Сапфир обиженно надула щеки.
– Это такая большая скрипка! Очень-очень крутая скрипка!
– Да? Серьезно? – ошеломленная внезапной активностью Сапфир, Хадзуки закивала.
– Контрабас, да, – пробормотала Кумико, краем глаза поглядывая на одноклассниц. Ростом Сапфир была сантиметров на 10 ниже самой Кумико – то есть не выше 150 сантиметров. Девушка с трудом могла представить, как Сапфир играла на инструменте почти два метра в высоту.
– А ты, Кумико? – спросила Сапфир.
– А?
– На каком инструменте играла? Ты же была в оркестре в средней школе?
Пока Кумико отвлеклась на свои мысли, Сапфир подошла к ней и теперь с любопытством всматривалась ей в лицо, так что Кумико она напомнила забавного маленького зверька.
– Я играла на эуфониуме.
– Ух ты! На эуфониуме!
– Что за эльфониум?
Пока глаза Сапфир сверкали от восхищения, лицо Хадзуки выражало недоумение. Похоже, она никогда раньше не слышала о таком инструменте. Кумико уже давно привыкла к такой реакции.
– Не «эльф», а «эуф». Эуфониум. Это такой инструмент с низким приятным звуком. Ну… он чаще играет аккомпанементом.
– А, мне-то нужен инструмент поэффектней! Труба, например, или саксофон.
