– О, Лидия успела сообщить вам по секрету, насколько я жесток? – Гай пожал плечами. – Что ж, это вполне естественно. Хотя, должен признать, вы обладаете гораздо более острым умом, чем ваша кузина. – Он осмотрел Джоанну сверху вниз с явным интересом. – Скажите, контесса, вы такая с рождения или ваш талант развивался постепенно, в частности, во время вашего короткого замужества, когда вы вращались в кругу итальянской аристократии?
– Если вы имеете в виду мой брак с Космо ди Каппони, могу заверить, что он женился на мне на такой, какой я была, и вовсе не думал о том, какой я стану, – ответила Джоанна холодным, как лед, тоном. – Если у меня и правда есть то, что называется остроумием, этим я обязана исключительно родителям.
К своему удивлению, она вдруг начала понимать, что эта словесная пикировка с маркизом доставляет ей удовольствие. Если у кого и был острый ум, то это у него. Причем такого ума Джоанна не встречала ни у одного мужчины, которого знала до встречи с Гривзом. Как бы ни относилась она к этому человеку, она не могла не признать наличие у него высокого интеллекта. Это открытие заставило Джоанну нервничать еще сильнее.
– Если вы отодвинетесь чуть в сторону, я смогу пройти, чтобы заняться тем, чем собиралась, – уже не заботясь о вежливости, сказала она, чувствуя, что просто не может оставаться с Гаем рядом.
Уголки его губ приподнялись в полуулыбке.
– Но теперь мне действительно не терпится узнать, что за дела заставляют вас уходить из дома в такую погоду и в такой ужасной спешке. Ах да! Конечно. Прошу прощения. Кто бы он ни был, вы не должны заставлять его ждать.
Один резкий толчок – и он покатится вниз по ступенькам. Джоанна уже подняла руку, но в последний момент, сама не зная как, сумела остановиться.
– Вы совершенно правы, милорд, – ответила она, гордо поняв голову и придав лицу невозмутимое выражение, – я ухожу, чтобы встретиться с вашим грумом. Он красивый мужчина, гораздо симпатичнее вас.
Гай на секунду задумался, почесывая нос.
– Тумсби, безусловно, славный малый, но назвать его очень красивым можно только с большой натяжкой, – сказал он. – Передайте ему привет от меня… Да, и пожалуйста, постарайтесь не так сильно наседать на него. В свои семьдесят три он вряд ли обладает такими же жизненными силами, как прежде, к тому же в холодную погоду его сильно беспокоят суставы.
Гай отвернулся и пошел вверх по лестнице. Через несколько мгновений до Джоанны донесся его сдержанный смех. Она тоже не удержалась и прыснула. Да, чтобы там ни было, но в Гае де Саллиссе она встретила достойного контрпартнера.
Вейкфилд-эбби.
Канун Рождества 1818 года
Кареты начали прибывать в восемь. Они подъезжали одна за другой, и из них поодиночке и группами появлялись беззаботно болтающие люди, одетые по самой последней моде. Все говорило о том, что здесь будут отмечать не только наступление Рождества, но и официальное окончание траура маркиза Гривза. Джоанна, затаившаяся в тени верхнего пролета лестницы, была лишена возможности наблюдать за тем, как эти люди входили в дом, сверкая безукоризненно подобранными драгоценностями, помахивая веерами, активно жестикулируя, приветствуя друг друга поклонами и реверансами. Не могла она, несмотря на все старания, и избавиться от саднящего чувства обиды. Нет, Джоанна обижалась не на то, что не была приглашена. Бог свидетель, она даже не думала об этом. Обидно было за Лидию. Все здесь вели себя сейчас так, будто ее любимая кузина никогда не жила в этом доме и не была маркизой, будто она вообще не существовала. Можно ли представить более печальную судьбу?
