Звуки чистого безумия - страница 7

Дверь захлопнулась, Алиса оставила меня в одиночестве. С кухни тянулся приятный аромат жареного картофеля с курицей. Я сел на стол и попытался найти хоть какую-нибудь информацию о психиатрах, что принимали у нас в городе. Ничего. Пусто. Хотя, был один. Принимал с почасовой оплатой. Примечательно было то, что реклама на его сайте гласила о том, что любую проблему он может решить за какие-то пять минут. И тут у меня появилось две варианта: либо этот придурок, совсем заврался и не сможет решить нашу проблему за пару минут, либо он дурак – если на самом деле ведет свои дела подобным образом.

Оглядевшись под столом, я не нашел там ничего, кроме пустых бутылок из под водки, которые остались там с прошлой ночи. Алиса не трогала моего рабочего места, именно поэтому за ним скопилось столько были. Иногда я находил в углу за столом большие шматы из пыли волос и какой-то серой массы. Наверное, это и была пыль – я не эксперт в этом вопросе, поэтому забейте.

Я натянул футболку. Нашел шорты. Носки не нашел, поэтому обулся без них. Закрыв входную дверь на ключ, я спустился в магазин. Отсчитав в кармане какую-то мелочевку, я зашел в супермаркет через дорогу. Пройдя по водочным полкам, я не нашел там ничего путевого. Точнее – не нашел там ничего, что стоило бы той мелочевки из моего кармана. Водка подорожала, о виски я уж и вообще промолчу. Остановив свой выбор на двух бутылках красного вина, что продавались по акции, я проследовал на кассу.

Я встал перед девчонкой. Она как раз выгружала из тележки кучу всяких продуктов, типа овощей, багета, зелени, макарон. Ещё были две бутылки чертовски дорогого рома. Из одежды на ней был только купальник яркой окраски, в стиле шестидесятых, а ещё короткие шорты, что казались мне настоящим издевательством, поскольку у меня трусы были длиннее. На ногах темно-синие вьетнамки. Мокрые от влажного ветра каштановые волосы, широкая улыбка, которой она одаривала старую некрасивую кассиршу, с избыточным весом. Карие большие глаза, смуглая кожа. А ещё была грудь третьего размера, которую очень прочно облегала ткань купальника. Богом клянусь, если бы её соски встали – я бы не заметил. Да и вообще – мало кто заметил бы? Зачем вообще делать такие плотные купальники? Не знаю…

– С вас *столько-то*, – не помню, какую точно цену загнула кассирша.

Девчонка достала из кармана шорт смятые купюры. Пересчитав их, кассирша громко, будто с попыткой докричаться до охранника, заявила:

– Тут не хватает ещё двести!

– Вот черт… – спохватилась девчонка.

Хлопая по пустым карманам, она, кажется, не знала, что делать дальше. Горечь стыда охватила её смуглое лицо. Улыбка пропала, кажется, бесследно. Осекшись, я заметил позади себя ещё троих покупателей, у каждого из которых была полная всякого хлама тележка. Некоторые успели выгрузить свои покупки на раздаточную ленту, некоторые выгружали до сих пор.

– Позволь, я заплачу, – оставив на монетнице жеваную купюру, сказал я девчонке.

Кассирша уже собралась её взять, как девчонка начала отмахиваться, мол:

– Нет-нет! Оставьте, я могу сама…

– Послушай, – перебил её я, глядя на грудь, в тот момент, когда она полностью повернулась ко мне. – Если в твоем купальнике не спрятан внешний долг Либерии, пожалуйста, возьми эти деньги.

Теперь на её лице засверкала пропавшая недавно улыбка. Девчонка кивнула кассирше и сложила продукты в пакет. Она смотрела на меня, а я на нее. Она все ещё улыбалась мне. А я улыбался в ответ. Я думал о том, как было бы неплохо зарыться в её грудь с головой. Встретить её у выхода из супермаркета, прижать к стене, задрать ей ногу одной своей рукой, а второй пощекотать ей вагину. Было бы неплохо. Очень даже здорово было бы, вот только девчонка вышла за входную дверь и, кажется, не собиралась меня ждать.