Хотя если бы ей разрешили…
Аня на миг нырнула в воспоминания, в самые заветные и сокровенные, черпая из них силу.
Вот она кружится на балу с молодым офицером, вот они целуются на балконе, а вот…
Это уж вовсе запретное, о таком и думать рядом с маменькой нельзя.
Но….
Именно оно придает сил, и заставляет биться сердце.
- Маменька, мы должны уходить. Вы не понимаете….
- Нет, не понимаю.
Аделина Шеллес-Альденская решительно пресекала все бунты в своем семействе. Железной рукой.
- Нас убьют, - шепнула Анна то, что поняла уже давно. – Нас никто не отпустят, нас всех убьют…
И сама сжалась в комок от того, что произнесла.
Мать смотрела на нее, как на дурочку.
- Анна, вы не в своем уме. Никто не осмелится поднять руку на императора.
- Бывшего императора, матушка. Бывшего…
- Мы просто уедем за границу, Аннетт, и будем там жить…
- Маменька, если вы не хотите уходить, отпустите со мной хотя бы Нини. Не обрекайте ее на смерть, она ведь ребенок еще…
- Замолчите, Аннетт. Идите, почитайте Книгу Веры. Сейчас это вам необходимо…
Анна скрипнула зубами, присела в реверансе и вышла вон. А у себя в комнате, заметалась, словно раненное животное…
Ах, отец, отец…
Почему никто не видит?
Не понимает, не чувствует?
Почему только внутри нее словно сжимается какая-то пружина, и она чувствует себя зверем в ловушке? Почему!?
Анна прикусила губы.
Нет, просто так она не сдастся….
Ах, отец, что же ты наделал. Может, попробовать поговорить с ним? Где он может быть сейчас?
Странный вопрос.
Он молится.
***
Анна застыла на пороге часовни.
Несколько минут она смотрела на отца, который коленопреклоненно облобызал икону Помощи Скорбящим, а потом кашлянула и решительно вошла внутрь.
- ПапА…
- Аннушка?
Отец был ей искренне рад.
Первенка, любимица, обожаемая малышка, копия папы….
Именно отец помог ей тогда… помог, как мог и как сумел.
Ах, если бы…
Анна пробежала через часовню и повисла у отца на шее.
- Отец, умоляю, выслушайте меня!
- Да, Аннушка?
- Нам надо бежать.
Вот она и сказала это отцу. Сказала в обход маменьки. Сказала…
Петер изумленно поднял брови.
- Бежать? Куда и зачем?!
- Отец, разве вы не понимаете, к чему все идет? – Анна едва не плакала. – Они убьют нас, они нас просто убьют…
- Аннушка, дочка, ты просто немного нервничаешь. Но не переживай, как только мы уедем отсюда, сразу дадим телеграмму Гаврюше, и он нам поможет…
Анна согласилась бы себе левое ухо отрезать, лишь бы не посвящать дядю Гавриила в ее тайну.
Она терпеть не могла этого напыщенного, слащавого, заносчивого…
Гррррр!
Каких слов не подбери, а все мало.
Анна прикрыла глаза и попробовала еще раз.
- Папенька, неужели вы не видите, к чему идет дело? Сначала нас согласились отпустить и даже предоставили поезд, чтобы добраться до побережья. Потом выяснилось, что тетушка Элоиза нас не примет, и мы задержались на неделю. Потом мы решили уехать в Ламермур, но выяснилось, что на путях идет ремонт. И вот, в результате мы здесь, в Зараево, и никто о нас не знает. Сюда даже почта не доходит… мы в полной ИХ власти.
Петер ласково погладил дочку по каштановым кудрям.
- Аннушка, не переживай. Нам ведь все объяснили…
- Папенька, им нельзя верить! Умоляю…
Скрипнула дверь часовни.
Анна обернулась – и с одного взгляда поняла – поздно.
Непоправимо поздно.
***
На пороге часовни стояли двое молодых людей. Обоих она знала, к обоим привыкла. Оба давно уже были среди их охраны… назовем вещи своими именами – сторожей. Конвоя…
