Сью, молчала, не понимая ровно ничего из разговоров вокруг. Голова её шла кругом от всего увиденного. Сначала её напугали казаки бежавшие за ней по снегу, а теперь шум и суета праздника ввели её в полное расстройство. Но к казакам она уже относилась с явным расположением.
– Ох, Борис, доведут тебя блондинки, – вступила в разговор одна из женщин.
– Не мешай, Катерина мне ухаживать за дамами – сегодня праздник, сегодня можно, – отвечал казак, и, повернувшись к Сью продолжил, – «давай, милая по чарочке».
Он разлил водку в крохотные стопочки, взял два блина у девушки с подносом и начал опять:
– Давай, за знакомство. Я – Борис, а тебя как звать?
– Сью, – неожиданно для себя самой ответила Сью, поняв, что с ней желают познакомиться и, взяв водку и блин, чокнулась с казаком.
– Вот и отлично, – воскликнул он, выпив водку и отер усы ладонью, – а теперь пойдем с нами, – и, протянув руку, увлек её с собой, вместе в праздничное шествие, которое почему-то называют «масленичный поезд».
Попасть в Академгородок на масленицу – большая удача. В тихом городке массовые гуляния – зрелище не частое, тем более в холодное время года. И в будни и выходные дворы и улицы засыпаны снегом. Снег, снег белыми шапками лежащий повсюду на крышах домов, на кронах деревьев глушит обычный шум улиц. Здесь нет спешащей по делам толпы. Зачастую улицы напоминают своеобразное дефиле, где все прохожие сразу и зрители и актеры. Кто-то вышел просто подышать, кто-то покрасоваться в новой шубке, кто-то встретиться с друзьями. И среди этой патриархальной тишины – вдруг широкая масленица.
Масленица – веселый праздник, отмечаемый с древних времён. Заканчивается зима и с ней хочется похоронить всё плохое, всё ненужное. Блины – на Руси поминальное блюдо. Поминая сжигаемую на костре масленицу, мы обращаемся к духам мудрых предков за помощью. Чтобы помогли с урожаем, чтобы лето было не засушливым и холодным, а щедрым. Потому в масленицу все хотят выплеснуть наружу самые светлые чувства. Кто-то запевает старинную, петую ещё прабабушками песню, кто-то пускается в пляс.
Как-то раз в Мельбурне, в 2006 году Сью побывала на праздновании масленицы, но то был конец австралийского лета, и всё представлялось красивым шоу, не более. Масленица в Сибири кроме театральности несет в себе дополнительный смысл – через сохраненные веками обычаи, мы обращаемся к культуре наших предков, к вековой истории, к нашим корням. Так праздновали масленицу наши далекие прабабушки и прадедушки, подарившие нам и эту жизнь и этот мир.
За свою жизнь Сью так и не привыкла к изменчивости этого мира. Еще несколько дней назад она гуляла по Нью-Йорку, где ранняя весна уже вступила в свои права, и снег остался лишь узкими полосками на газонах центрального парка. Позавчера в Мельбурне чуть не сжарилась под палящим солнцем. А сегодня вот оказалась среди сибирской зимы. Хоть формально весна уже пришла, и холод уже не жёг лицо и руки, но всё-таки повсюду, не собираясь таять, лежал снег, и дворники с ног сбились, расчищая по утрам дороги и скидывая снег с крыш.
Теперь уже Сью не боялась «казаков», а верней, артистов казачьего ансамбля которые шли бок о бок с ней распевая «Гой вы кони, кони вороные». Она вовсе не чувствовала себя Миклухо-Маклаем среди аборигенов. Скорее наоборот она была совсем как казачка – светлая прядь выбилась из-под кружевной шали, лицо раскраснелось, глаза блестят. Если бы она зала язык то подпевала бы хору, но всё и так было хорошо, просто чудесно.
