Выскочил из машиночки, которую взял в кредит, как черт из табакерки.
Лихо!
Интересно, куда делась его вечная усталость? Как же проблемы на работе? Начальник, который завалил отчетами? Стремление получить новую должность, из-за которой приходится пахать как проклятому?
Сжимаю кулаки.
Хочется звездануть по его наглой, холеной морде.
Скотина такая!
Порываюсь сделать шаг, но торможу, и Инга хватает за локоть, сдерживая.
Пока я разглядываю своего благоверного, открывается пассажирская дверь, и оттуда выпрыгивает блондинка.
У меня сердце сбоит.
Эта звездалина в облегающем, явно очень дорогом спортивном костюме, на голове модная повязка, лицо прячется за огромными очками.
Девица шагает, запрокинув голову, мой Семён ей что-то говорит, подавая руку, а она смеется – легко и звонко.
У меня внутри будто что-то хрустит. Рассыпается. Разбивается вдребезги.
Потому что я узнаю смех.
Губы.
Фигуру.
Она снимает очки и…
– Вот же гадина! – трагически шепчет Инга, хватая меня за руку, пока я медленно обтекаю.
Вот оно. Всё становится на свои места.
Клуб. Карта. “Пара”.
И теперь я знаю, кто эта “пара”.
Я не двигаюсь. Стою как вкопанная. Смотрю, как мой муж – мой!!! – идет рядом с ней. С той, которую я считала подругой.
Тати.
Вернее, Наташей, правда, Наташей она была в прошлой жизни, теперь уже простое Наташа ей “не катит”, теперь она у нас новомодная Тати, ставшая, как она любит повторять, “повзрослевшей версией самой себя”.
Фу, как тупо!
Хотя… Не так уж и тупо, если это она сейчас идет под ручку с чужим мужем. Моим мужем!
И мне хочется смеяться.
Смеяться над собой, над своей наивностью.
Только вчера Семён называл ее “тощей, перетянутой, с надутыми губами, завистливой дурой”. А сегодня держит за руку, направляясь в элитный спортивный клуб?
Может… Может, он не такой уж и спортивный, этот клуб?
Идеальное прикрытие для таких вот мерзких парочек?
Да, да, эти двое сейчас идут туда как пара. Настоящая пара.
Семён что-то говорит, Тати смеется, кладет руку ему на плечо.
Моя рука снова непроизвольно сжимается в кулак, ногти впиваются в ладонь. Сердце колотится, в ушах шумит. Воздуха не хватает. Всё тело будто окаменело от одного этого вида.
Он и она… Так подходят друг другу! Идеальные.
Как весь этот долбаный элитный клуб.
Якобы спортивный, но я уже сильно сомневаюсь.
Инга стоит рядом, чувствую, что ее тоже трясет.
– Охренеть… – шепчет она. – Подлость какая… Как… как она может, Уль? Я же не слепая, да? Это Тати?
– Да, она, – сиплю я. Голос дрожит, язык будто прилип к нёбу, кусаю щеки изнутри, до боли…
Стеклянные двери клуба распахиваются перед ними, и я прекрасно вижу, как мой муж достает ту самую карту, протягивает ее андроиду Алисе, как ее змеиная улыбка становится более человечной. Они о чем-то переговариваются, смеются, наверное, шутят. Им хорошо. Им весело.
Они выиграли в генетическую лотерею, а я нет. Их пустили в идеальный мир, а меня отбраковали. Они входят в число элиты, которая прошла этот пресловутый селективный отбор, а я за бортом.
Во мне поднимается протест, ярость, словно лава, вскипает в крови. Мне хочется кричать! Хочется расколотить эти идеальные окна в идеальный мир! Хочется зайти туда, схватить подругу за космы, выволочь на улицу, вывалять в грязи, опозорить! Хочется ударить мужа, вышвырнуть его вон! Уничтожить!
Я хочу им отомстить!
Всхлипываю. Раз, другой… Не выдерживаю напряжения и утыкаюсь в плечо подруги, сотрясаясь от рыданий.
