Я знала, что это не моих рук дело.
«О’кей, давай рассуждать логически, – подумала я, пытаясь утихомирить бешено колотящееся сердце. – Может, предыдущий жилец так себя подбадривал? А в прошлый раз зеркало толком не запотело, вот я ничего и не увидела».
– Такое же случается, правда? – произнесла я вслух, чтобы успокоиться, и…
ЩЕЛК! – свет в ванной снова выключился.
* * *
На следующий день у мусорных баков внизу я столкнулась со старушкой. Она сосредоточенно сортировала отходы, но, заметив меня, отвлеклась, улыбнулась и завела дежурную беседу.
– Меня зовут Акияма, – представилась она. – Рада знакомству. Скажи, если понадобится помощь.
– Хадзимэмаситэ. Приятно познакомиться, – ответила я и принялась обмениваться с ней типичными любезностями, но старушка внезапно посмотрела мне прямо в глаза и резко спросила:
– Как тебе квартира, милая?
– Ну, вроде нормально. У вас, ну… никаких проблем с проводкой дома нет?
Моя собеседница покачала головой:
– Больше нет. Но я бы на твоем месте о них сильно не волновалась.
– О них?
– Тебя же предупредили?
– О чем?
Старушка продолжила сортировать отходы по бакам.
– В этой квартире одиноко не будет.
– Я не верю в призраков, – начала объяснять я, но госпожа Акияма поклонилась и направилась обратно на первый этаж. Не оборачиваясь, она прощально махнула рукой.
* * *
В первые несколько недель друзьями я не обзавелась, поэтому в квартире, особенно поздними вечерами, оставалась одна.
Они? В долгие тихие часы это слово не давало мне покоя, а в мыслях то и дело всплывали кадры из ужастиков и хоррор-манги, которую я читала в юности.
Они?
То есть это не одна сущность… которая вроде как развлекалась с выключателями и системой отопления, а потом оставляла послания на зеркале в ванной. «Нет, успокойся, это же бред, – увещевала я себя, пытаясь быть прирожденным скептиком. – Старая проводка, старый термостат, старая надпись, доставшаяся от предыдущего жильца, который просто напоминал себе почаще улыбаться».
В Токио теплело, а кое-где в квартире все равно было холодно. У меня появилось чувство, что я и правда никогда не оставалась в полном одиночестве. Конечно, до меня доносились звуки соседской жизни: смывали воду в туалете, тарахтела стиральная машина, но иногда, засыпая, я была уверена, что источник шума находится со мной в одной комнате. Мягкое шуршание крадущихся шагов прекращалось, стоило мне сесть на футоне. Будто со мной кто-то играл.
А когда я спала, сны мои… как бы это описать… будто мне не принадлежали. Мне всегда снилось что-то странное, а в подростковом возрасте – еще и неприятное, но теперь создавалось ощущение, что из главной героини ночных грез я превратилась в наблюдателя.
Единственным жильцом, которого я видела регулярно, был мой сосед по лестничной площадке – худой офисный работник, назвавшийся господином Нодой из ОЗЁ, или ЗЕО, или какой-то такой компании. Типичный мужичок-одзисан в очках с толстыми стеклами, постоянно тянущийся пощупать все увеличивающуюся лысину. Он все время стремился затянуть наши дежурные добрососедские диалоги, внимательно наблюдая за моей реакцией. Рядом с ним я чувствовала себя немного неуютно – было в нем что-то странное – и потому старалась его избегать.
А кошмары все не проходили. Во многих из них фигурировал пожар: языки пламени пожирали дом и жадно тянулись к ночному небу. Или само небо заливало огненное зарево, и по нему летели оранжевые сгустки, похожие на кометы, а в горле у меня жгло от запаха гари.
