100 легенд Токийского кафе призраков - страница 7

Хозяйка кафе попросила меня проследить, чтобы те двое проводили Акиру домой. Очень уж она любит человеческих детишек. Я, если честно, давненько не покидала город. Самое время отправиться на север, погулять по деревням, подышать свежим воздухом и…

Ну, увидишь.

Йоросику онэгай симасу. Будьте ко мне добры, и я отвечу тем же.

История эта произошла в 2020 году теплой майской ночью к северу от реки Канда в Токио – во времена, когда улицы были намного менее людными, чем обычно. Из-за пандемии коронавируса в стране объявлено чрезвычайное положение, Олимпийские игры перенесены, парки закрыты и даже всегда оживленные Синдзюку и Сибуя пустеют с наступлением вечера.

А все, кто остается на улице, обязательно носят медицинские маски.

Большинство людей, конечно, просто сидят дома: смотрят что-то онлайн, играют в игры, читают или предаются праздным мечтаниям. И чем меньше общения с другими людьми, тем дольше длятся эти приятные грезы.

Этот участок реки обычно спокоен, но сегодня рядом и вовсе ни души – только несколько упитанных во́ронов прыгают по тропинкам в небольшом парке на северном берегу. Прекрасный погожий день перетекает в вечер, и тени на лесистом склоне реки, над которым простирается кладбище Дзёсигая, становятся длиннее и темнее. В дальнем углу ближайшего храма, поблескивая в сумерках, таится огромная скульптура головы тэнгу. Эти могучие ду́хи, хоть и не считаются ни злыми, ни добрыми, – известные похитители детей. Некоторые тэнгу принимают обличье человека с чертами хищной птицы, а другие, как эта скульптура, которую выносят во время праздничных шествий, отличаются красным лицом с огромным носом. За громадной головой в ожидании ежегодного парада выстроилось с десяток фигур поменьше – карасу-тэнгу, их называют во́ронами.

Но в этом году даже праздники отменили.

Ветер скользит сквозь кедры и деревья гинкго, а по зигзагообразным спускам и лестничным пролетам резво бежит вниз девушка со скейтом.

Ее мы назовем Кей-тян. Ей девятнадцать, и из одежды на ней толстовка, мешковатые шорты и грязные кеды. Ну и конечно же, медицинская маска, а еще – кепка с надписью «КАППА», под которую Кей-тян спрятала недавно обесцвеченные волосы. В небольшом рюкзачке у нее лежат мини-штатив, смартфон и бутылка воды.

Скейт, который девушка держит под мышкой, вполне неплох, с крутыми колесиками (хоть сейчас отправляйся кататься!). Двигается его хозяйка так целеустремленно, что во́роны вокруг затихают и устраиваются на веточках поудобнее, – город продолжает проваливаться в коронавирусную дрему.

Но Кей-тян и так уже слишком долго бесцельно мечтала, поэтому ей не терпится проснуться и двигаться, как раньше, и никакая пандемия ее не остановит. Девушка поднимает голову, будто вглядываясь в далекую гору, которую хочет покорить, и продолжает свой путь, проходя мимо храма, увешанного узелками трепещущих на ветру бумажных талисманов. Кей-тян взбирается выше, и теперь справа от нее – сад старой гостиницы, а слева – музыкальная школа. Жизнь девушки превратилась в узел, который не распутать, но недавно Кей-тян снова встала на скейт, и ей стало чуть легче. Сейчас девушке хочется почувствовать волнительную вибрацию и скрип доски под любимыми старыми кедами.

Внезапно откуда-то сверху раздается характе́рный стук другого скейта.

Кей-тян чуть медлит, а затем смотрит в направлении звука. Днем в этом месте полно скейтеров, ведь тут есть все, чтобы классно покататься: склон, ступеньки и поручни, но после объявления локдауна вечером здесь мало кто бывает. Кей-тян хорошо стоит на доске, пусть до уровня олимпийской спортсменки и недотягивает, и умеет делать разные крутые трюки. Когда они получались, то неизменно вызывали восхищение у жителей ее родного города. Вот только после того, как девушка бросила университет, а потом приключилась та странная история с квартирой, со скейтом ладиться перестало. Теперь Кей-тян катается в одиночестве, чтобы никто не видел, как она сдирает ладони во время неудачных флипов