Любимым местом «станицы» была деревня Иван-гора в Кесемской волости (ныне – тоже Тверская область), где у банды имелись два русских становщика – Федор Федоров из деревни Васюткино, принадлежавшей стольнику Л.М. Глебову, и Константин Кириллов из деревни Ледково, принадлежавшей Я.В. Федорову. Вторым лежбищем шайки стало карельское село Мякишево Пятницкой волости, где становщиками были карелы – Василий Пантелеев из деревни Благовещенье Сандовской волости и Федор Семенов из деревни Тимошкино Пятницкой волости. Родственники членов шайки тоже часто были становщиками, а приятели прятали некоторых разбойников уже в конце 1702 года, когда шайка потерпела крах. Такими укрывателями были карелы из деревень Пятницкой волости – крестьянин Игнатий из Ильинской, Лукьян из Терпигорева и отец М. Константинова из деревни Быково. Семен Домренок и его братья из деревни Берези тоже укрывали у себя членов шайки.
Беспредельщики
Грабили помещиков, священников и зажиточных дворцовых и монастырских крестьян. В первый раз еще в апреле 1702 года напали на село Якушкино, ограбили помещицу-вдову Склятину и ее крестьян. Потом ограбили село Елкино, принадлежавшее князю И.М. Юсупову-Черкасскому.
В Новгородском уезде ограбили несколько сел, убили двух местных попов и их причетников, закололи копьем сына пономаря «и, вспоров груди и утробу, вынели из нево сало...».
Уже в середине мая, вернувшись в Бежецкий уезд, они разорили село Черемесь, в котором пострадали дома вдов Аксиньи Михайловой и Катерины Милюковой. Помещиц и их слуг жгли и мучили.
В селе Погорелки князя А.Ю. Мещерского и деревне Бориса и Глеба князя П.Ф. Хилкова тоже побывали люди Клопенка. Разорили и разграбили все дома, а двух крестьян и крестьянку замучили до смерти и сожгли.
Брали «пожитки и денги», но зачем-то портили и то, что забирать не было смысла: «платце плохое и всякую домовую рухледь и спосуду, чего они с собою не взяли, и то все на огне пожгли и изрубили и изломали».
Для чего было творить такое зверство – и своего брата крестьянина жечь, и все ненужные вещи ломать? Это уже напоминало живодерство и садизм.
Тем же, кто пытался сопротивляться, угрожали местью и обещали разорить все села без остатка. Поэтому многие помещики и крестьяне молчали: «И Бежецкого де уезду помещики, и люди их, и монастырских вотчин прикащики, и крестьяня з женами и з детми живут по лесам, и многие, покиня домы свои, выезжают в городы от такова великого разорения и надругателства».
На помощь «своим»
Но в это самое время, еще в конце весны, атаман Кропоткин узнал об участи другого атамана Григория Гори, орудовавшего в Угличском уезде. Он этого Горю знал, порой вместе дела проворачивали. Теперь же Горю и некоторых его сообщников захватил сыщик Иван Сумароков и держал под стражей в селе Чамерове, намереваясь отправить в Вологду.
Банда Кропоткина пошла выручать товарищей. Сумароков, узнав, что «воры де и разбойники атаман Степка Чекмарь с товарыщи… ходят разбоем з знамены в Чамеровском присуде около Чамерова села в ближних местех верстах в десяти и менши, и многие де села и деревни, и в селех церкви божии пожигают, и многих людей до смерти бьют и жгут», написал письмо воеводе Углича. Упоминал он и о том, что ему самому грозит смертельная опасность, как и селу Чамерову.
У Сумарокова был свой отряд «погонщиков», и ему удалось прогнать бандитов в Бежецкий уезд. Это просто удивительно, учитывая, что большие потери были и со стороны «погонщиков»: «
