100 великих сокровищ - страница 41

Давайте наугад засунем руку в кувшин и вытащим первую попавшуюся табличку. Оказывается, мы вытащили собственноручное, или же написанное под диктовку, очень хвастливое письмо одного из ассирийских царей: «Точно лев я разъярился, надел доспехи и возложил на голову боевой шлем. С гневом в сердце я помчался в высокой боевой колеснице. Яростно гремя, я закричал боевой клич против злых вражеских войск. Вражеских воинов я поражал дротиком и стрелами, их трупы я дырявил, словно решето. Быстро я перебил всех врагов, словно связанных жирных быков. Горло им всем я перерезал, словно ягнятам!».

На многие языки мира была переведена и такая, например, повесть.

У Ахыкара, первого министра ассирийского царя Сенахериба, не было детей, поэтому вместо сына ему стал племянник Анадан. После того как Анадан получил образование, Ахыкар представил его царю. «После моей смерти он заменит меня», – сказал первый министр.

Но Анадан не хотел ждать так долго. Подделав почерк своего дяди, он написал два подложных письма – на имя царя Элама и фараона Египта. В них он сообщал, какими средствами лучше всего победить царя Ассирийского. Затем эти письма он подбросил царю Сенахерибу.

Повелитель Ассирии поверил в предательство Ахыкара и повелел казнить его.

Первый министр попросил царя казнить его дома, а не на городской площади. Царь согласился.

Когда палач пришел в дом к Ахыкару, то жена его поставила на стол вино. Ахыкар напомнил захмелевшему палачу, что когда-то спас ему жизнь.

Палач пожалел первого министра и вместо него казнил преступника, приговоренного к смерти.

Вскоре египетский фараон обратился к царю Ассирии с просьбой прислать искусного строителя, чтобы тот возвел ему дворец между небом и землей.

Царь вспомнил об Ахыкаре и стал оплакивать его. Палач, узнав об этом, во всем признался. Царь вновь призвал Ахыкара к себе во дворец.

Древняя повесть о торжествующей добродетели заканчивается мудрыми словами Ахыкара, которые стали пословицей у многих современных народов: «Кто роет другому яму, сам в нее попадет».

Более ста лет тому назад на антикварном рынке в индийском городе Равалпинди (современный Пакистан) появились совершенно необычные для этих мест предметы – золотые и серебряные монеты V–III веков до нашей эры. Чеканены они были в разных странах – Греции и Малой Азии, в ахеменидском Иране и государстве Селевкидов. На некоторых из них были надписи, ранее на монетах не встречавшиеся.

Торговцы древностями сообщили, что все монеты были найдены вместе – далеко на севере, в развалинах одного древнего города, которые подмыла Амударья. В следующие несколько лет оттуда же было привезено еще несколько сотен монет, а также художественные изделия из золота и серебра – статуэтки, браслеты, гривны и т. д. (всего около 200 предметов).

Как пишет Е.В. Зеймаль, все эти находки получили название «Амударьинский клад», или «Сокровище из Окса»[14]. Позднее ученые установили, что клад, по всей вероятности, был найден в 1877 году на правом берегу Амударьи – между устьями рек Кафирниган и Вахш. Однако, несмотря на то, что сейчас все предметы из Амударьинского клада хорошо изучены, точное место и обстоятельства его обнаружения неопределенны и противоречивы. Ф. Бартон, английский капитан пограничной службы в долине Тезина, рисует следующую картину приключений этих сокровищ.

По версии Ф. Бартона, три бухарских купца – Вази ад-Дин, Гулям Мухаммад и Шукер Али – на пути из Кабула в Пешавар были ограблены кочевыми племенами, и только благодаря смелому вмешательству самого Ф. Бартона получили назад украденное – зашитые в кожаные мешочки золотые и серебряные вещи.