100 великих узников - страница 47

Едва закончился этот разговор, как на нас обрушился ливень стрел и камней. Наши люди, призванные прикрывать щитами Монтесуму, сразу же забыли свои обязанности… Монтесума был ранен тремя камнями – в голову, руку и ногу. И хотя мы просили его разрешения перевязать его раны и дать ему поесть, говоря с нами очень ласково, он отказался. Затем совершенно неожиданно нам сказали, что он умер».

Совсем иначе описывает гибель повелителя ацтеков Б. де Саагун. По его версии, разговора Монтесумы с восставшим народом не было, не было и ранения камнем. Через четыре дня после резни, устроенной отрядом Альварадо в храме, ацтеки увидели у стен осажденного ими дворца Ашайякотля трупы Монтесумы и правителя Тлателолко, предательски умерщвленных испанцами. «И подняли на руках Монтесуму и отнесли его в местность Капулько. Там положили его на груду дров, затем поднесли огонь и разожгли его».

Свидетельства о смерти ацтекского правителя оставил и монах Ф. де Агиляр, бывший солдат Э. Кортеса: «Монтесума… раненный в голову, в этот вечерний час находился в своих покоях, где присутствовали и другие, очень знатные сеньоры, плененные вместе с ним. И всех их упомянутый Кортес, с согласия своих капитанов, приказал убить, не щадя никого».

Трупы убитых были выброшены за пределы дворца, где их обнаружили индейцы и «с большими рыданиями и плачем погребли своих мертвых вождей по существующему среди них закону и традициям». Читатель видит, что, независимо от расхождения в деталях, все авторы – испанские и индейские – единодушно указывают на то, что перед бегством из Теночтитлана испанцы сами убили пленного Монтесуму.

В 1506 году римский папа Юлий II ввел продажу новых индульгенций, так как сильно нуждался в деньгах. Такой способ пополнения казны был не нов, и при любых денежных затруднениях церковь сразу же «даровала» плату за отпущение грехов. Немецкие князья не раз выступали против этого: так, Фридрих Мудрый (курфюрст Саксонский), во владениях которого жил тогда Мартин Лютер, запретил продавать «индульгенции на храм Святого Петра». Курфюрст хотел, чтобы деньги оставались в стране: пусть люди едут в Виттенберг – город, богатый святынями, которые курфюрст усердно собирал[11]. Много людей стекалось в Виттенберг и из соседних княжеств, и все они оставляли в городе немало денег. Особенно много паломников собиралось на праздник Всех Святых, так как в этот день исходящая от реликвий благодать была особенно сильной. Фридрих Мудрый радовался процветанию своего города – «немецкого Рима», а вот М. Лютер был этим обеспокоен, так как считал, что здесь пренебрегают покаянием грешника. Как пастор, он понимал, что должен объяснить людям: грехи не отпускаются с помощью только почитания реликвий и вкладов в церковную казну. Спасение души дается человеку от Бога и на пути к нему не нужны никакие посредники, молящиеся за грешную душу. Не нужны пышные храмы, не нужны никакие индульгенции – эти «грошовые билеты в рай».

^{>Мартин Лютер, скрывающийся под именем юнкера Йорга. Портрет Лукаса Кранаха Старшего. XVI в.}

В Виттенберге М. Лютер поселился после возвращения из Рима, где он побывал в 1510 году по делам братства монахов-августинцев. У него был только месяц времени, однако пребывание в Риме почти сразу же началось для М. Лютера с разочарований: так, например, во время исповеди его изумило дремучее невежество исповедника. В другой раз его потрясли фривольность и легкомыслие некоторых итальянских священников, которые могли скороговоркой отслужить 6–7 обеден за то время, когда он стоял всего одну. Подобную практику можно было видеть и в церквах Германии, но некоторые итальянские священники проявляли просто преступное неверие: например, совершая таинства, они могли сказать: «Хлеб – он и есть хлеб; а вино, как было вином, так и останется». И М. Лютер пришел к убеждению, что город, основанный на братоубийстве и обагренный кровью святых мучеников, сокрушен судом Божьим. Но хотя у него и зародились смущающие душу сомнения, они не поколебали его убежденности в истинной благодати.