– Ах, тянется… – пробормотал Серый, начинавший жалеть, что вообще завел разговор на эту тему.
Любителем историй у них был Иванушка. Волк же являлся любителем поспать. Нет, если история, конечно, того заслуживала, то есть была очень занимательная и не очень длинная, то послушать можно было бы… Но СТАРИННУЮ историю… Которая, к тому же, еще и ТЯНЕТСЯ… После недели изнурительного пути, ссор и переживаний… А может, лучше потом как-нибудь?..
– Да. Кхм. Ну, так вот, – снова сосредоточился Абурахман. – Было это лет двести пятьдесят семь назад. Калиф Гарун аль-Марун был правителем богатым, добрым и справедливым, да пребудет его душа в самом прекрасном райском саду. Больше всего на свете он пекся о благосостоянии своего народа, всегда интересовался, как живется простому труженику Шатт-аль-Шейха – лекарю, гадальщику, меднику, каменщику, водоносу… Он всегда говорил, что его государство не может быть богаче и счастливее, чем самый его ничтожный подданный – вот какой великой души человек был этот Гарун аль-Марун. Какая еще страна может похвастать, что у нее есть такой правитель!.. Но как у всякого калифа, у него был визирь, министры, советники, евнухи, звездочеты, судьи, мудрецы и разные прочие придворные, которые, как всегда это бывает, лучше самого калифа знали, что ему следует делать, как себя вести и что кому говорить. И на все его вопросы, как живется его народу, они, естественно, отвечали, что все довольны, и все хорошо. Но великий аль-Марун был человеком не только большого сердца, но и не меньшего ума! Он даже стал подозревать, что иногда визирь и министры говорят ему не всю правду. И однажды он решил, что должен сам помогать своим самым нуждающимся подданым, в первую очередь тем, которые сами не могли или не смели попросить за себя. Но только тем, кто действительно был достоин помощи! И тогда он с наступлением ночи стал выходить в город, оставляя позади безопасные и привычные стены дворца, и бродить по улицам в одежде нищего – в засаленной тюбетейке, дырявых сапогах и залатанном плаще, заходя в кофейни и чайханы. Там он…
– Он же был калифом, – сонно удивился Серый. – Откуда у него драная тюбетейка – что бы это ни было, старый плащ и развалившиеся сапоги?
– Вот-вот, правильно! Как ты абсолютно верно изволил заметить, о наблюдательный отрок, он был калифом, и поэтому приказал своим портным и сапожникам сшить себе самый лучший костюм нищего.
– А разве нищие шьют себе костюмы?
– Конечно, нет! Но ты же сам все верно сказал – откуда у него было взяться изношенному тряпью? Ведь он же был калифом!
– М-да… Похоже, в этой стране правителем быть нелегко… – зевнул Волк во всю пасть.
– Да. И когда лучшие придворные портные шили аль-Маруну его заказ, они пришили к внутренней стороне плаща целые россыпи бриллиантов, рубинов и изумрудов.
– Зачем?
– Они никак не могли взять в толк, как калиф может показаться на людях в простом плаще! А когда он запретил им строго-настрого, под страхом медленной смерти на колу, пришивать даже малую бисеринку снаружи, они все равно поступили по-своему и изукрасили плащ изнутри.
– И он посадил их на кол? – заинтересованно очнулся от полусна Волк.
– Нет. Калиф остался доволен. Находя нуждающегося в его помощи человека, он просто отрывал от подкладки драгоценный камень и отдавал его бедняку!
– Очень мило… – снова зевнул Волк и приготовился дремать дальше.
