Закрыл глаза, иду на цыпочках к своей мечте – Бабочке. Звучит призывное тад-да-да-дам! Открываю глаза и вижу бабочку-переростка с названием Сура. Сура, как вы понимаете, это совсем не Бабочка. Чтобы вы лучше представляли масштабы эволюции моей Бабочки, скажу, что начавшись с Жука, советский велосипед проходил в своем развитии стадию БАБОЧКА, Школьник, Уралец, Кама и Сура. Последний этап затрагивал жизнь крупных млекопитающих за 18 лет и до гробовой доски. Одним словом, получил я велик на вырост. Причем на такой вырост, что потом только на кладбище. Но существо я оптимистичное и уже через минуту радостно вопил по причине обновления велопарка и наличия у меня дополнительного подвижного имущества. Через десять минут освоил технику катания на велике «под рамкой» на площади своего двора. С тех пор, когда жизнь дарит мне неожиданные подарки, стараюсь не лить слезы, а получать этот этого максимум удовольствия. Если улыбаться жизни, обычно она сдается и улыбается в ответ.
Когда ты едешь на машине, порой ненавидишь пешеходов, идешь пешком – готов собственными руками передушить упоротых водятлов. И так каждый раз – стоит спуститься на землю или подняться чуть выше, восприятие действительности отражается в кривом зеркале.
Однажды моей знакомой довелось в это кривое зеркало заглянуть. Пусть она будет N, как в известной песне Майка. Ей около тридцати. Недурна собой. Стерва. Умная. Не замужем. К своим тридцати успела влюбить в себя женатого мужчину, увести его из семьи, а потом цинично бросить по причине ненужности. Десяток любовников, цветы и конфеты в начале, слезы и мат в финале, одним словом, обычная в меру эмансипированная жизнь среднестатистической девушки. После школы N хотела стать врачом и потому поступала в медицинский. Не поступила. Удивительно конечно, как на фоне малообразованных и плохо говорящих на русском соперников Эскулап ее не заметил. N решила набраться сил, основательней подготовиться и поступить на следующий год. И не поступила вновь. В перерыве, между попытками вступить в гарем Эскулапа, выучилась на медсестру и пошла работать в больницу.
Начинала свою карьеру N в приемном отделении травматологии. Кто там бывал, тот в цирке не смеется. Иногда диву даешься, насколько может быть многогранна человеческая фантазия. Сломанные руки и ноги – семечки в сравнении с нестандартными ситуациями. Лампочки во рту, огурцы и прочие инородные тела в местах для того не предназначенных – вот с чем наряду с травмами приходится иметь дела труженикам приемных отделений отечественных клиник. Вначале N очень жалела пациентов, пытаясь хоть как-то утешать жертв лампочек, паяльников, ножей и топоров. Спустя месяц она была похожа на смерть. Не хватало лишь косы и черного халата. Отвратительно, когда постоянно видишь только человеческие страдания, увеченную плоть, боль и слезы. На счастье N, старшая медсестра, заметив перемены в ее психосоматике, поделилась главным секретом. Если не хочешь зачахнуть и загнуться под прессом чужих проблем, относись ко всем, как к пациентам. Пациент – это не человек, не друг и не враг, почти, как кусок мяса, только говорить умеет и при неправильной готовке портится. Все, что ты должна с ним делать, написано в рецепте его приготовления, написанным врачом. Врач – шеф на кухне, медсестра – поваренок.
После этого жизнь N переменилась. Она больше никого не жалела. Ну, как можно жалеть эскалоп, беляш или гренку. Цинично, безэмоционально она колола пенициллин, помогала шить, бинтовать, вправлять и ампутировать. Казалось, она выучила главные больничные правила и проживет с ними до финиша.
