Он произнес тост, перечислив все мои положительные качества. Особенно был выделен аттестат с золотой медалью, благодаря которому нетрудно было договориться о моем беспрепятственном поступлении в высшую школу ФСБ. Я залпом махнул рюмку водки, выдохнул и также залпом выпалил:
«Я поступаю во ВГИК, подал документы, через два дня первый экзамен. Вот так», – и резко поставил пустую рюмку на стол.
Коротко и ясно, как любил мой отец, но выдержать его взгляд было непросто. За столом воцарилась зловещая тишина. Отец первый отвел глаза и пристально посмотрел на маму.
«Ты знала об этом?»
«Догадывалась», – ответила она с невозмутимым спокойствием.
«Догадывалась или знала?»
Мама смотрела ему прямо в глаза, и я был восхищен ее умением брать себя в руки в любой ситуации.
«Александр решил объявить сам об этом, без подготовки с моей стороны», – отчеканила она, не отводя взгляд.
«Предлагаю все же поесть и спокойно все обсудить», – сказал Виктор Владимирович, стараясь разрядить обстановку.
«Хозяйка готовила, старалась… Саш, наливай!» – предложил он.
«Ну что же, давайте обсудим. Кто первый?» – в его голосе одновременно прозвучали ноты раздражения, недовольства и отчаяния. Разливая напиток, он занес графин над моей рюмкой и многозначительно спросил:
«Еще?»
«Нет, достаточно, спасибо», – сдержанно ответил я.
Отец поднял свою рюмку:
«Даже не знаю, что сказать».
«За взаимопонимание», – сказала мама, поднимая бокал.
«Пожалуйста, поешьте», – и стала поспешно раскладывать по тарелкам закуски. Несмотря на чувство голода, я с трудом впихнул в себя немного салата.
«Ну что, по третьей за хозяйку! Не будем нарушать традиции», – предложил мой названный дед.
«Верочка, дорогая, за тебя! Прекрасную женщину, пример для подражания во всех отношениях…» – он произнес тост в честь мамы и закончил словами, которые всегда говорил отец, обращая внимание на то, как она держит в руке бокал. Но в этот раз отец не сподобился поцеловать ей руку. Он залпом осушил свою рюмку и посмотрел на меня глазами следователя, давая понять, что готов выслушать мою мотивацию.
«Пап, я понимаю, что все это кажется тебе неправильным. Прости меня, пожалуйста, и постарайся понять.
Я вижу себя в кино, чувствую, что там мое место, мое призвание…»
Отец не дал мне договорить.
«Какое призвание? Кто тебя туда призвал? Кино, шоу-бизнес, молодежь с ума посходила».
Он резко поднялся со стула и заходил по комнате, продолжая говорить.
«Все хотят петь, плясать, в кино сниматься, звездами быть хотят. Звезды на небе, а мы на земле живем. Призвание! В армию срочно, на призыв, чтобы дурь из башки выветрилась», – его голос был готов сорваться на крик, и тут раздался удар по столу неслабой женской рукой.
«Во-первых, твой сын – не все. И не надо обобщать. А почему ты решил, что он петь и плясать собрался, хотя это тоже далеко не позорная профессия. Ты не выслушал, перебил и сам себе картину нарисовал. А то, что он с детства прекрасно пишет, это для тебя новость? Еще недавно читал его статьи и восторгался».
«А при чем тут кино? Есть литературные факультеты, журналистика и…»
«Да потому кино, что все начинается со сценария», – перебил я, не выдержав дебатов, и вновь ощутил на себе жесткий взгляд отца. И тут, как всегда вовремя, в разговор вступил мой названный дед, на мудрость которого я возлагал большие надежды.
«Можно я выскажу свое мнение, если оно кого-нибудь интересует?» – произнес он спокойным голосом, и все взоры были тут же устремлены в его сторону.
