Но вскоре нас поразило еще более ужасное известие: однажды утром Иов проснулся и увидел, что тело его покрылось гнойным налетом белой проказы!
Кто-то говорил, что его здоровье было подорвано пережитым горем и он заразился от одного из нищих, толпившихся во дворе. Другие утверждали, что Бог поразил его проклятьем за тайные грехи.
Так или иначе, Иову больше нельзя было оставаться в обществе здоровых людей, и он должен был покинуть наш город. Я видел, как его прекрасная жена с красными от слез глазами в истерике кричала на весь дом:
– Ты что, до сих пор тверд в своей вере, Иов?! Прокляни лучше Бога и умри, несчастный!
С растрепанными волосами и перекошенным от гнева лицом она рыдала, не в состоянии смотреть на своего некогда красивого и представительного, а теперь обезображенного проказой мужа. Испытывая невыносимый зуд, Иов поскоблил гнойные раны черепком и ответил жене тихим голосом:
– Ты говоришь, как безумная. Неужели только хорошее мы будем принимать от Бога, а плохого не будем?
Как и все слуги, я слушал слова Иова со смешанным чувством уважения и сомнения. Его вера оставалась крепкой, но почему же он так страдал?
Когда Иов удалился за пределы города, говорят, к нему пришли его ближайшие друзья, не желая оставить его в трудный час. Поскольку мой ум был измучен сомнениями, я решил тоже отправиться в то место, и, наблюдая из укрытия, узнать, что же там происходит.
Кризис духовного лидера.
За несколько дней проказа распространилась по всему телу Иова: он был покрыт гнойными струпьями с головы до пят. На его страдания невозможно было смотреть без содрогания. Встретив его, я усомнился, а не ошибся ли я, не последовав примеру ассирийца–астролога в его поклонении Мардуку? Впрочем, услышанное привело меня в еще большее смятение.
Несколько дней невыносимой боли и непрекращающейся чесотки довели Иова до безумия: он катался по земле, пытаясь унять зуд гноящихся ран, и, потеряв терпение, призывал свою смерть:
– Да будет проклят день, когда я родился! Зачем? Зачем я появился на этот свет?! – хриплым голосом кричал он.
Если все предыдущие события приводили меня в беспокойство, то это недостойное малодушие наставника стало уже последней каплей. Я схватился за голову.
Какие претензии у Бога могут быть к нам, слабым людям, если даже самый старший из наставников не в состоянии достойно встретить посланные испытания? Духовный наставник ведь должен быть образцом героической преданности, без труда преодолевающим все перипетии судьбы. Он не имеет право разрушать нашу и без того не слишком сильную веру своими сомнениями и переживаниями. Иначе какой же он наставник? Я был лучшего мнения об Иове, ожидая, что он с философской улыбкой примет удары судьбы и покажет пример поведения святого…
В прошлом, даже в лучшие времена, мы приходили в беспокойство, если Иов выходил из дома, не лучась счастливой улыбкой. И всякая грусть в глазах наставника заставляла нас усомниться, все ли в порядке с его святостью. Я был уверен, что истинный святой каждую секунду своей жизни должен светиться радостью и умиротворением. Малодушие Иова разрушало мои представления о духовности: такая непростительная слабость!
В ужасе наблюдая из-за скалы за его криками, я поднял лицо к небу и спросил:
– О Господи, что происходит? Этот человек с рождения служил Тебе, а Ты послал ему кару хуже, чем самому последнему из грешников! И я не понимаю, почему за столько лет служения Ты не помог ему обрести должную стойкость и силу, чтобы он мог преодолеть испытания? А может, процесс служения Тебе не работает? Если даже он, мой наставник, в таком состоянии, то куда уж мне?
