У Нейтана была наготове своя история. Родился в Уэльсе, счастливое детство, хорошая школа, замечательные родители, но теперь настала пора приключений. Ему всего двадцать – он может взять небольшой перерыв для исследования мира. Сара рассмеялась.
– Перерыв? В чем? Ты же еще ничего не сделал. Возвращайся через десять лет. Тогда тебе будет столько же, сколько мне.
Через десять? Ну и ладно. И Нейтан наклонился поцеловать ее.
Когда бар закрылся, они, обнявшись, направились по берегу к дому Сары. Еще на подходе к этому восхитительному жилищу Нейтан понял, насколько ее мир отличается от того, что он оставил всего три недели назад.
Он снова поцеловал ее, и они поднялись по ступенькам к черной полированной двери. Сара нашарила ключи, и оба, веселясь, долго пытались отыскать замочную скважину. Когда же они наконец ввалились в дом, Нейтан сразу подхватил Сару, чтобы та не упала. Она прислонилась к нему, ища опоры, и он за руку повел ее вверх по стильной лестнице. Они медленно прошли по коридору в ее спальню. Прежде чем, пошатываясь, шагнуть в ванную, она еще раз его поцеловала. Как только дверь за Сарой закрылась, Нейтан не спеша сделал полный оборот, внимательно рассматривая обстановку: люстру, свисавшую с потолка, мраморный камин. Погладил спинку стоявшего у камина кресла, ощутил под ладонью мягкую обивку. Задержался взглядом на картине над кроватью: на фоне садящегося в океан солнца малыш идет с матерью по пустынному морскому берегу. Тот самый малыш, за которым гонялась в парке Сара, когда он на прошлой неделе наблюдал за ней.
Выключив люстру, Нейтан в последний раз окинул взглядом комнату и вышел в коридор. Сделал несколько быстрых шагов, замер возле детской. Приоткрыл дверь… свет упал на фотографию в рамке, стоявшую на столике у постели. Он всматривался в снимок, стиснув латунную ручку двери. Даже теперь, двадцать с лишним лет спустя, волнистые каштановые волосы и нос игрока в регби позволяли безошибочно узнать этого человека.
Отступив назад, Нейтан мягко потянул дверь на себя и быстро спустился вниз. Окунувшись в ночную прохладу, он постоял на ступеньках; входная дверь медленно закрылась за ним.
Стого вечера миновало уже пять недель. Нейтан ускорил бег, наслаждаясь греющим спину солнцем. На реке ранние спортсмены отрабатывали гребки, двигаясь вверх по Темзе в сторону Сент-Марнема. Добежав до рощи, Нейтан развернулся и помчался через парк обратно к дому Сары. И увидел ее и Макса: крепко держась за руки, они спускались с крыльца; Сара не сводила глаз со старательно вышагивавшего мальчика. Когда они вошли в парк, Макс вырвался и устремился к Нейтану, а тот помахал малышу рукой.
– Нейтан! – крикнул Макс, стараясь бежать как можно быстрее. – Я тоже бегу!
Нейтан подхватил его и подбросил к ясному голубому небу, да так, что Макс завизжал от восторга. Нейтан никогда не думал, что столь быстро войдет в эту дружную семью; он никогда этого не планировал.
Всего пять недель понадобилось Саре, Максу и ему самому, чтобы между ними возникла прочная связь, и теперь каждый, глядя на то, как они играют в парке, решил бы, что перед ним – настоящая семья. Когда Сара подошла и поцеловала его, Нейтану захотелось, чтобы так оно и было.
Оказавшись снова на земле, четырехлетний мальчик сообщил Нейтану, что они идут к Алисе.
– Сегодня днем – пока мама на работе – за мной присмотрит Холли, и я у них пообедаю, а чай пить не буду. А ты, Нейтан, придешь пить чай домой?
