– В инквизиции? – уточнила девушка
осипшим голосом.
– А вам надо отмечаться в инквизиции?
– бросил на нее похолодевший взгляд через плечо офицер.
– Нет! Но... вы же сами сказали, что
надо к инквизитору, – опять недоумевала Аля.
– Ну тык в наш Превилль ваши-то,
ведьмаки, не любят ездить. Поэтому в ведовском отделе у нас только один
инспектор. И он же Инквизитор, чего непонятного, – буркнул офицер,
отворачиваясь.
Да ничего не понятно! Почему сюда
ведьмаки не любят ездить? В чем подвох? Что за ведовской отдел, если они идут в
магический? Инспектор и инквизитор – какая разница?
Пришлось стиснуть зубы, чтобы не
выдать себя неосторожным вопросом, ответы на который настоящая местная ведьма
должна, наверное, сама знать.
Офицер рванул за металлическое кольцо
крайнюю дверь с высоченными створками и, даже не думая придержать ее для
девушки, поспешил внутрь. Пришлось догонять, чтобы не запутаться в открывшихся
ей внутри бесконечных переходах и частых широких лестницах. На них опять
оглядывались изредка мелькающие мужчины, приветствуя офицера и с нескрываемым
любопытством разглядывая девушку. Встречаемые ими мужчины были в серой,
темно-синей, а двое даже в черных формах. Не у всех были такие же пышные гривы,
как у ее стражника, у некоторых мужчин волосы были коротко стрижены, почти на
земной манер. Зато все встречные были как на подбор крепкие, высокие и в целом
ладные. Будто их сюда на работу через конкурс красоты принимали.
Понимать бы еще, куда она попала и
чем это может ей грозить.
Наконец-то они остановились у
какой-то массивной двери на втором этаже. И пока Аля переводила дух после
такого марш-броска по длинным лестницам, офицер бахнул немалым кулаком по
створке.
– Господин Кехиинай! К вам госпожа
ведьма!
Вот теперь сопровождающий, открыв
дверь, дождался, чтобы первой зашла девушка, не сводя с нее желтоватого
взгляда.
Чтобы она не сбежала, что ли? Так
заблудится в этих переходах, дорогу до выхода не помнит уже.
Юркнув мимо массивного мужчины
внутрь, Аля замерла.
Кабинет был просторным и светлым,
хотя прямые солнечные лучи сюда не попадали. Два высоких и в целом довольно
больших окна впускали в помещение много света. Стены примерно до
высоты человека отделаны темным деревом, выше видна серая каменная стена,
темный потолок где-то далеко наверху. Почему-то такое впечатление, что в
какую-то чуть облагороженную пещеру попала.
Мебель в просторном кабинете была
немногочисленной, но основательной – каждое деревянное кресло почти что трон:
большое, основательное на вид и с резными подлокотниками и ножками. Сидения
пары свободных кресел, как и длинный, но простецкий диванчик в углу около
стеллажа с книгами, были оббиты темной кожей, уже довольно потертой на вид. В
другом углу пара стульев и невысокий буфет, на открытой столешнице которого на
металлическом подносе стояли толстостенные графины с разноцветными жидкостями.
На стене прямо напротив входа висел
довольно большой гобелен, именно не нарисованная картина, а ткань с вытканным
рисунком, с каким-то сложным гербом, полном деталей. А прямо под гобеленом, за
широчайшим столом лицом к ним, то есть к входу сидел мужчина.
Темно-синий камзол плотно облегал его
широкие плечи. Пара рядов золотистых пуговок и таких же золотистых плетеных
нашивок составляли узор на такой же широкой груди. Крупные кисти ухоженных рук
лежали на бумагах, а сам сидящий перед ними мужчина тоже был достаточно
массивен и... привлекателен. Вот точно в эту ратушу на работу отбирают мужиков
в первую очередь по внешним данным!
