13 дверей, за каждой волки - страница 9

– Идем, – сказала она. – Скоро время посещений.

– Интересно, что папа хочет нам сказать, – заметила Тони. – Думаешь, у него появилась квартира побольше?

– Нет, – ответила Фрэнки и отпихнула колени сестры, чтобы заставить ее пошевеливаться.

Они спустились по лестнице. Некоторые сироты пойдут в комнату для посещений, чтобы повидаться с отцами и матерями, тетями или какими-нибудь дальними родственниками, проявившими к ним участие. Остальные будут играть в карты или слушать радио. Они никогда не выглядели счастливыми, эти дети, которых никто не смог – или не хотел – навестить. Фрэнки решила не злиться на Тони.

По крайней мере сегодня.

Пока они ждали отца в комнате для посещений, Тони сидела как на иголках. Фрэнки пришлось прижать рукой колени сестры, чтобы та не раскачивала под ними скамейку. Но собственные коленки Фрэнки тоже пытались дергаться против ее воли. В кармане у нее лежал новый рисунок – по ее мнению, почти лучшая из всех работ. И хотя Фрэнки не позволяла себе слишком надеяться, ей не терпелось показать его отцу. Чтобы увидел, как хорош ее рисунок. И чтобы похвалил.

Через пару минут пришел Вито, держа в руках свернутую кепку и все еще почесываясь из-за колючей шерсти.

– Привет, девчонки!

Он сел рядом с Фрэнки и притих. Раньше он никогда не был такими тихим. В последнее время он вел себя так, словно находился в миллионе миль от сестер и стал для них слишком взрослым. И Фрэнки опять рассердилась.

– Почему ты не помахал мне?

– Ты хотела, чтобы меня тоже побили? – буркнул Вито. – Или чтобы меня остригли, как тебя?

Он сказал это беззлобно.

– Тебе бы это больше пошло, – пробормотала Фрэнки, дергая себя за волосы. Опять.

Вито улыбнулся.

– Ну, ты выглядишь и вполовину не так плохо, как следовало бы.

– Нет, она выглядит вдвое хуже, – сказала Тони и хлопнула в ладоши, как маленькая из Дома малютки. – Папочка!

Вот он, идет через огромную комнату. На нем черный костюм и длинный шерстяной плащ, который развевается сзади, словно какая-то накидка. Сдвинутая набок шляпа, смуглая кожа и черные глаза делают его похожим на кого-то из знаменитых актеров, о которых вечно болтает Стелла Заффаро: может, на Тайрона Пауэра?.. Ему пришлось пройти через толпу детей, ждущих собственных родственников, и Фрэнки заметила, что некоторые девочки постарше наблюдают за ним, одергивая юбки, словно могут обратить на себя его внимание, только если у них будут ровные подолы. Фрэнки хотела запомнить их лица, чтобы потом подбросить им в постели какую-нибудь гадость. Но все же не стала этим заниматься, потому что учуяла запахи тефтелей и свежего хлеба. Отец шел прямо к ним с большой сумкой еды, посрамив всех присутствующих в комнате.

– Привет! Привет! – обратился к ним отец.

С его свободной руки свешивались зеленые туфли, прекрасные женские туфли на хорошем каблучке. Фрэнки была уверена, что это для нее. Наверное, следовало слушать отца Пола, сказала она себе. Наверное, следует радоваться тому, что тебе дают.

И тут Фрэнки заметила, что находится за спиной отца. Точнее, кто. Повисла на нем, словно он – ее собственность. И Фрэнки больше не видела, что ей дают. Она видела только то, что у нее отнимают.

Вот что я знала о своей маме. У нее были кремово-белая кожа и безупречная осанка. Ее волосы поседели к двадцати пяти годам. Сердясь, она крепко сжимала губы, словно зашитые. Ее самым ценным украшением был набор обручальных колец с жемчужинами и бриллиантами, которые она носила на левой руке. Я часто просила дать мне их примерить. Она говорила, что день, когда мой отец надел эти кольца ей на палец, был самым счастливым в ее жизни, и она никогда их не снимет.