Еще одним потрясением были собаки: они довольно часто встречались на улицах, во дворах и в переходах. Жили, судя по всему, своей жизнью, их подкармливали – видимо, у них тоже были свои слуги. Некоторые собаки представлялись странно вялыми и даже добродушными, но внутри них ощущалась такая лютая злоба, что Маркиза готова была провалиться сквозь землю: она понимала – если что, ее растерзают в одно мгновение. В то же время собаки, которых выгуливали слуги, казались вполне довольными жизнью и только пару раз начинали облаивать Маркизу. Но та только фыркала и продолжала свой путь.
А кошки и коты! Сколько их встретилось по дороге! Ни с кем из них ближе знакомиться не хотелось, все они были непонятно чужими и даже враждебными. У них была своя жизнь, со слугами, служанками или без, но Маркиза к ним и близко не подходила. Ей казалось, что они ее почему-то презирают….
Вечером она спряталась в куче коробок на задах магазина сантехники. Едой тут не пахло, зато не было собак и людей. Здесь Маркиза смогла хоть немного отдохнуть. Ее бедные лапки были такими усталыми, грязными и так ныли! Ее бедная, чудесная шерстка вобрала в себя столько чуждых, неприятных запахов… Никто ее не холил, о ней не заботился, не ухаживал… Маркиза тихо-тихо, чтобы никто не слышал, поплакала от жалости к себе… Сейчас Маркиза была готова даже вернуться к Рэвику… К Рэвику?! Ну нет! Это же он виноват, что она сейчас в коробке из-под унитаза, а он в тепле и уюте и с персональной служанкой! Она сильная, она справится и свой план осуществит! Осталось немного: цель уже близко.
* * *
Утро было по-весеннему сырым, по-московски неприятным, но Маркиза уже задала работу своим лапкам и старалась сориентироваться среди одинаковых хрущевок-пятиэтажек. Теперь ее направлял еще и нюх: стойкий кошачий запах вел к той пятиэтажке, что выходила на шоссе. Так и есть, первый этаж. Маркиза была уверена, что ее забрали именно отсюда. Сейчас она чувствовала, что соседи недовольны этой квартирой и ее обитателями, что в самой квартире произошли не совсем понятные изменения и что вернуться в детство не удастся. Но затаилась у подъезда, чтобы при первой же возможности прорваться внутрь.
Она проскочила в подъезд, когда какой-то мальчишка вытаскивал велосипед. Вот заветная дверь. Маркиза поскреблась. Мяукнула. Никто не отреагировал. Она мяукнула еще раз, уже громче. Услышала, что за дверью раздались шаги. Кто-то стоял возле двери. Она даже слышала, как незнакомая кошка принюхивается, тыкаясь носом в щель между дверью и порогом.
За дверью послышалось шипение.
– Доброе утро! Ответьте! Я же знаю, что вы меня слышите! – сделала она попытку установить контакт.
– Мы тебя не знаем, иди прочь, – раздалось из-за двери.
– Я тут родилась! Я помню! Меня отсюда забрали, когда я была маленькая!
– Иди подобру-поздорову! Нечего тут ошиваться!
– Почему это? – обиженно заявила Маркиза. – Я, например, – турецкая ангора! Это редкая дорогая порода! У меня есть родословная.
– Знаем мы ваши родословные! Проваливай, пока проблем не заработала!
– И что? Вы все заперты внутри, даже шипеть смысла нет!
– Я тебя поймаю, стерва, и порву на мелкие клочки! – прошипели из-за двери.
Маркиза сочла, что продолжать этот диалог себе дороже, и перестала реагировать. Должна же появиться служанка, которая рано или поздно придет и впустит ее!
Главное – договориться со служанкой. Она подумает, что Маркиза очень приветливая и хорошая, и захочет за ней ухаживать. Только вот придется договариваться с соплеменниками, а это, как поняла Маркиза, будет непросто. И еще… еще… что-то в этой квартире было не то.
