На мой взгляд, произнес
Дмитрий это довольно странно, воодушевленно и чересчур нервно, будто это его
сестра или девушка. Я прищурился, коротко произнес:
- Знаешь ее?
Парень стушевался, не
ожидая вопроса в лоб.
- Не совсем. Точнее…
Мой друг – ее парень бывший. Она ему дачу подожгла, но это не имеет никакого
отношения.
Я усмехнулся. Девочка
– не сахар. Это мы уже поняли. Однако, я прямо сказал, что видел в его глазах:
- У тебя в любом
случае есть косвенная ненависть к этой девочке, и каким бы хорошим специалистом
ты ни был, личные счеты - всегда преграда для успешной операции. К тому же
такой серьезной. – Я коснулся ладонью его плеча. – Не волнуйся, будет еще
возможность, а сегодня меня будет ассистировать Аня, она уже побежала туда.
Он кивнул и не стал
меня больше задерживать, а я ринулся в операционную, где мне уже подготовили девушку.
Я подготовленный вошел в помещение, пропахшим спиртом и хлором, под ярким,
местным освещением. Три пары глаз уставились на меня.
- Босс. Ввела нужную
дозу. – Тут же схватилась Аня. Я подошел к столу, на котором лежала Лиза. –
Пациент готов к операции.
Именно после этой
фразы я всегда беру скальпель…
Небольшая,
отрезвляющая капля пота стекает в тот момент, когда я затягиваю по
следний
узелок на коже пациентки. Чувствую, как медсестра проходит ватой по лбу. Я
немного расслабляюсь и в то же мгновение понимаю, что заканчиваю операцию в
состоянии аффекта, с затуманенными мозгами. Мои действия всегда точны и
доведены до автомата, начиная с того момента, как прихожу сюда, и до момента:
-
Операция окончена. Везите в свободную палату. – Девушку тут же начали готовить
к транспортировке, пока я задумчиво наблюдал за ее телом. Еще не мертвым...
Когда
операционная частично опустела, я жестом подозвал Аню к себе, которая уже
снимала окровавленные перчатки с рук. Она с вопросом глянула на меня.
-
Назначаю тебя ее врачом. Присматривать, никого к ней не пускать…
-
Андрей Дмитриевич. Почему не пускать? А если родные объявятся?
Я
раздраженно бросил:
-
Не спорь, пожалуйста. Делай, как я сказал. Чтобы никого у нее в палате, кроме
тебя и медсестры не было. Данные не спрашивай. По душам не разговаривай… Будет
просить телефон – не давай.
Я
еще пару минут говорил с ассистенткой, прежде чем мы вышли. Она знала, как
нужно поступать. Поэтому за конфиденциальность не переживал, а сам уже доложил
своим о девчонке.
Дэн
как всегда кинул язвительную шутку, напомнив мне о том, как я люблю играться с
людскими чувствами. После обеда мне оставалось только ждать накала в ее голове
с нарастающей паникой. Я прекрасно знал и мог наблюдать за таким фактом, что
ожидание смерти хуже самой смерти.
Поставив
в ее палате камеру, я видел все, что она делает и говорит. И потихоньку строил
план, как я мог разделаться с Лизой, при этом вдоволь насытившись ее страхом…
Да,
я безумен, как сказала девчонка, до костей. И мне нравилось это чувство.
Ощущение льва на охоте, когда жертва уже у тебя в когтистых лапах, боится,
отчаянно пытается цепляться за жизнь…
В
момент операции рассматривал ссадины и порезы на ее открытых участках. Их так
много, что я даже удивился, подумав про себя, что такого девчонка творила в
своей жизни? Может подрабатывает тайны агентом? Или разгружает вагоны?
Конечно,
все это шутки и пустая болтовня, однако для успешной игры мне определённо нужно
узнать ее изъяны изнутри…
