-
Были некоторые трудности…
-
Слушай, Киллер. Я не получаю бабки. А значит я зол… У меня есть все
преимущества сдать тебя властям.
Я
рассмеялся.
-
Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Чтобы доказать мою виновность, тебе
потребуется тщательная экспертиза моего «мертвого» тела, проверка всех бумаг, в
которых нет ни грамма преступления, опрос свидетелей, которых нет в живых. У
тебя ничего нет, я чист. К тому же, ты потеряешь свой главный козырь.
Я
резко встал, нависая над Залесским.
-
А вот у меня имеется очень ценный компромат на тебя и твои левые схемы. Советую
тебе прикусить язык, пока тебе его не отрезали.
Я
медленно отошел от дивана. Вонь его резкого парфюма вперемешку с потом толстого
тела вызывали у меня рвотный рефлекс. А гад продолжил.
-
А что насчет Третьякова?
Я
вопросительно поднял бровь.
-
Гниет в тюрьме, как и все преступники, имеющие наглость беспрепятственно
проводить черные схемы вне компании. И он поплатился за свой длинный язык.
-
Занятно… Но его дочь… Пронырливая и скользкая… - Лев задумчиво провел пальцем
по подбородку. – Когда ты ее поймаешь, не забудь спросить, как папаша скрыл ото
всех схему с последней операции уже в тюряге.
Я
недоуменно посмотрел на собеседника. Парни так и стояли вокруг нас, лишь Дэн
сидел и внимательно слушал.
-
О, так ты не знаешь? – Продолжил Залесский. – Жаль… Тебя провели, Костик…
-
О чем ты, черт возьми?! – Я начинал закипать от всего этого. Неужели за моей
спиной провернули сделку и скрыли все последствия? Я был в бешенстве.
-
Третьяков сыграл спрятанным козырем, а ты и не заметил.
От
его загадок становилось уже тошно. Еле сдержавшись, я не достал свой ствол и не
выстрелил этому придурку в голову, напротив, до меня дошло, что они оба
вытворяли за моей спиной.
-
Хоть у меня нет на тебя доказательств, но я с двухсот процентной вероятностью
могу сказать – ты не по той дорожке пошел, Залесский, когда сплотился с этим
бандитом. Каково тебе? Совесть не грызет? – с усмешкой произнес я, осознав,
какой гнилой человек сидит передо мной. Я буквально вперил взгляд в его наглую
физиономию, которая едва дрогнула от моего обвинения. – Теперь нет никакого
смысла копать дальше под Третьякову младшую…
-
Ты спятил, друг мой. Она – главная мразь, которую стоит остановить прямо
сейчас.
-
Пытаешься перевести стрелки на нее? Или сравниваешь ее слепые отцовские наводки
со своими умышленными преступлениями? Я готов закрыть глаза на твои действия по
отношению к другим, но когда ты идешь против меня за моей же спиной… - Я сжал
кулаки с силой, едва произнес последнее слово.
Как
я был слеп на его счет! Развели меня с Третьяковым, как мелкого пацана. Повели
по ложному следу, удобно расположив передо мной невинного человека. Знала бы
она, какой ее отец подонок. А она всего лишь попала под горячую руку,
возненавидев меня, за то, что я ее папашу ни за что посадил. А я дурак принимал
ее за ферзя, дочь отца, который посвящает ее в свои махинаций. А что же на
самом деле? За что она борется? Что он ей наплел?
-
Она знает многое, о чем ты даже не догадываешься.
Я
вновь глянул на Льва. Встал и медленно подошел к нему.
-
…Ты недооцениваешь эту семью…
Я
рассмеялся.
-
Семью, где мать алкашка, а две ее дочери скитаются по городу, словно нищие
попрошайки? Одна из которых продает свое тело, а вторая безрезультатно пытается
восстановить справедливость по отношению к ее «честному» отцу… Я больше поверю,
что она сама уже обо всем догадывается, продолжая бороться за правду, в которую
уже почти не верит.
