– Ах, неудивительно, – мотает головой мама, – он же постоянно в твоей мастерской торчал вместо уроков, ещё бы он не хотел машину! Это у него от тебя и не спорь, – тычет она пальцем в грудь мужа.
– Ну и что плохого? – вытягивается тот. – Ну не окончил я школу, так ведь неплохо живём. А у Дхимы талант мой: в десять лет светильник починил, а! Каково!
– Это не тогда ли его коротнуло? – ехидничает жена.
– Нет, – ёрничает он в ответ, – коротнуло его, когда он духовку разбирал.
– Ах, ну извините, совсем другое дело.
– Дхима хотел продолжить моё дело, – обращается он к Эди, отмахиваясь от жены. – Конечно, я был доволен, и как я мог заставлять его делать домашку, когда он сам сход-развал координировал? Ну ты даёшь, Джехона! – всплескивает он руками, но мама, невпечатлённая, мотает головой. – И вместо мопеда я решил научить его водить машину, и, может, успели бы накопить на подержанную малышку на его семнадцать.
– Пока они катались, я с вами пекла торт, Арта собирала «вкусные травы».
Отец вдруг хохочет:
– Она так их и называла – вкусные травы, – но очень скоро смех умирает перед ними. – То за коровами понаблюдает, то за зайцами и вычислит эти свои «вкусные травы».
– Иногда сама находила их по запаху: шалфей, мяту. Всё чаи нам заваривала, и ни разу не отравила, представь?
Эди фыркает – какая удача.
– Ангел, если не считать лягушек в холодильнике, – добавляет папа.
– Так что да, мы делали торт, хотя вы трое просились покататься с Дхимой, а кто-то даже в порыве протеста воткнул в торт нож, – и на выразительный взгляд в её сторону Эди выкобенивается:
– Просилась? – приложив два пальца к подбородку, она будто задумывается. – Что-то не похоже. Может, сама залезла в машину?
– Тебе было три, у сумасшествия есть порог, Эди, – замечает папа.
– Нижний, – не может не подколоть мама.
Разморенная ли теплом прежних, чужих дней, сосредоточенная ли на возможности усыпить внимание, Эди спрашивает:
– И Эрвин с тортом помогал?
– А почему нет? – вскидывает брови мама. – Он хоть и был десятилетним мальчишкой, но однажды вычитал, что готовка – это как управление людьми и событиями. Я должна поблагодарить автора того шпионского романчика, – шлёпает она мужа, поворачиваясь к нему и всматриваясь в блеск ушедших дней, – у меня с тех пор был помощник
– С во-о-от таким вот носом, – показывает длину отец, – и во-о-от такими вот ушами.
Мама с улыбкой вспоминает, а Эди переводит взгляд с одного на второго.
– Настолько уродливый?
– Настолько любопытный: все разговоры подслушивал, везде лез, кодовые послания на холодильнике оставлял, – взмахивает руками мама. – Такой затейник.
– А Калтя ходит, разгадывает, – с теплом вспоминает папа. – Она всего на год его старше, так что они прекрасно ладили.
– Да, – поддерживает мама. – Эрвин придумывал загадки, а Калтя их быстро отгадывала, даже не претворялась, что сложно.
Лёгким очерком факты ложатся на корявые переводки в её дневнике, и Эди видит, как рождаются её родные: широкоплечий Дхима, смуглый от постоянной работы, спокойный и ответственный; светлая, маленькая Арта, гоняющая по полям мышей и лягушек, с интересом слушающая рассказы взрослого Дхимы о препарировании в школе; тёмноволосая, недочёсанная и ехидная Калтя, которой нравятся сложности и доставать брата; и домосед Эрвин, читающий шпионские книжки под одеялом и выведывающий секреты папиных клиентов, слишком серьёзный для своих лет.
