150 фишек продаж - страница 20

Если вспомнить историю Пенса…

Как-то раз моего друга натурально «подставили», причем все было разыграно как по нотам! Не имею ли я и тут дело с тем же самым феноменом?

Салилов и Вика – так ли уж искренни были их отношения?

Нет, – ответила я сама себе. Я, например, не могу себе представить, что Пенс отправляет меня на панель. Скорее уж он сам пойдет туда, чем меня отправит!

Значит, Дима Салилов вполне мог быть главным в этой исторической драме, столь типичной для нашего времени?

Ох и гадкий же типус у меня получился в воображении из этого самого Димы!

Но…

– «Любовник возлюбленной даме под стать,

Лисице жить с лисом, а кошке с котом», – вспомнила я Вийона.

Ни к селу ни к городу, сердито подумала я. Что-то твои советы, мой Франсуа, последнее время крайне бестолковы. Разве что и Дима, и Вика одного поля ягодки.

Ладно, разберемся. По моему убеждению, разобраться можно во всем.

Автобус остановился, дверь открылась, шлепнув меня по пальцам. От неожиданной боли я дернулась, прошептав: «Мамочки…»

Даже обидеться было не на кого – сама такая глупая, подставила палец!

Они были на месте. Сидели себе спокойно и мирно, распивали кофе, и, конечно же, Лариков занимался самым что ни на есть достойным для лохов делом – утешал несчастное дитя! Дитя смотрело невинными глазками и что-то лепетало невразумительное и очаровательное.

По радио начали передавать бессмертное «Нарисуй все черным». Я включила погромче. Меня наконец заметили.

Лариков вскинул на меня глаза, исполненные удивления, а Катя проговорила:

– Какая песенка веселая!

Я зло рассмеялась.

– Она вообще-то называется «Нарисуй все черным», – мрачно сказала я.

– Почто у нас такая смурь на душе? – поинтересовался Ларчик, почувствовав, как я в данный момент раскрашиваю окружающий меня мир в черный цвет.

– А вот не коснулась нас любовь, – развела я руками, чувствуя свою вредность. – Вот промчался Амур мимо… Посему на вещи мы еще можем смотреть нормально. Без розоватых отблесков луны – увы, увы, увы!

– Что узнала? – нахально спросил мой ленивый и влюбленный босс самым что ни на есть благодушным тоном.

– Ни-че-го, – развела я руками. – Я просидела в кафе за чашечкой турецкого кофе, наслаждаясь обществом Ванцова.

– Как это?

Ну вот вам, пожалуйста! В глазах босса появилось недовольство. Ах простите, досточтимый сэр! Я совершенно забыла, что бездельничать могут лишь лорды, а нам-с, простым смертным, надо бегать по городу, отыскивая то, что так хотелось скрыть вашей пассии!

Ничего этого я, разумеется, вслух не произнесла. Вложив во взгляд как можно больше презрения, я медленно проговорила:

– Я бы хотела кое-что узнать у Екатерины. Например, что это была за афера с квартирой?

Она дернулась. Ага, значит, мы сей факт не обнародовали совсем не по забывчивости, а по странной, пока еще не понятной мне нужде!

– Но…

Она молчала, огорченно уставившись в пол, и при этом уголки ее губок начали предательски подрагивать. Бедная девочка! Попалась ей эта коварная мучительница Александра! Нет чтоб Ларчик один был! Он и вопросов бы не задавал бестактных. Кстати, он и теперь сверкал на меня очами с крайним недовольством. Я сделала вид, что ничегошеньки не замечаю, вот такая тупая попалась!

Наконец, поняв, что никто ей тут не поможет, а ответа на вопрос я жду, она подняла на меня свои печальные глаза и прошептала:

– Это давняя история. И она не имеет к этому никакого отношения.