1517 - страница 8

Чтоб показать девчонкам мышцы,

А вот удар по прессу сможешь

Сдержать, чтоб наземь не свалиться?

– Хаким, хоть силой впечатляешь,

Но даже ты в приливе гнева

Лишь только руки поломаешь,

Мой пресс намного крепче древа!

Принц распахнул кафтан хвастливо

И торс свой голый показал,

Хаким в ответ кивнул учтиво,

Но сам вельможу бить не стал.

Тихонько в хвост толкнул питона,

Тот резко голову поднял

И принцу, даже без разгона,

Под рёбра голову вогнал.

Удар был столь коварно быстрый,

Что принц, как мячик, отлетел

И рухнул набок неказисто,

Но встать на ноги сам сумел.

И так стоял он полминуты

Вдали, как знак вопроса, согнут.

Зато с тех пор принц по Бейруту

Ходил, на все крючки застёгнут.

Ещё был случай, что солдаты

Арестовали иностранца,

Что был в штанах чуть-чуть помятых,

И называл себя голландцем.

Он заявил, что он бунтует

Против раздробленности мира,

И что границ не существует,

Потом потребовал эмира.

– Что значит – нет границ на свете? -

Спросили у него солдаты.

Голландец дал им по монете,

Со лба откинув чуб лохматый,

– Голландский талер, если нужно,

Не скромничайте и берите.

Вы взяли? А теперь вот дружно,

Зачем вы взяли, объясните?

– Так он серебряный, а значит,

Он будет нам в семье довесок.

– И так везде весь мир судачит, –

Воскликнул умный гость, не местный. -

Всё здесь даровано нам всем

Подарком свыше, каждый знает.

Но, если так, тогда зачем

Границы страны разделяют?

Пусть разные изображенья

На ваших и моих деньгах,

Металл один мы с вами ценим,

У всех пять пальцев на руках,

Так почему мы делим земли?

Зачем сражаемся за них?

Такой путь явно неприемлем -

Чтоб рушить города за миг.

Задумались над тем солдаты

И повели голландца с гор,

И он, касаясь мха халатом,

Вёл с ними по дороге спор.

И гордо показав им книгу,

Что сам Коперник написал,

В которой объяснял энигмы

И о Вселенной рассуждал.

На встрече же с главой Ливана

Гость выступал против расизма

И защищал довольно рьяно

Идеи космополитизма.

Их суть – что страны всего мира

Должны стать общею семьёй,

И всех вождей, начав с эмира,

Гнать надо твёрдою рукой.

Эмир держался в споре твердо.

На все нападки иностранца,

Он спину, расправляя гордо,

Предпочитал лишь улыбаться.

Но мальчик был весьма настойчив,

Подвижный, умный и курносый,

Необычайно разговорчив,

Он ждал ответов на вопросы.

– Зачем эмир нужен Ливану? –

Скажите Фахр эд дин, мой друг. –

– Ну что ж, скажу вам, друг незваный,

Народ, по сути, – многорук.

И если нас попросят люди

Пустить их к управленью судном,

Такой корабль в море будет

Вертеться лишь сиюминутно.

И потому штурвал держать

Необходимо в две руки.

Ливан мне может доверять,

Как Цезарю свои полки.

Я не веду их на захват

Чужих неведомых земель

И не меняю стран уклад

Под нашу личную модель.

Я сохраняю здесь культуру,

Традиции людей ценю,

Я не ласкаю свою шкуру,

Ведь люди видят цель мою -

Ливан счастливым сделать, сильным,

Чтоб все имели дом, достаток,

Запас еды весьма обильный,

Да и одежду без заплаток.

– Все эти ваши оправданья

Удобны только лично вам, –

Гость храбро шёл на пререканья,

При этом понимая сам,

Что вряд ли Фахр эд дин захочет

Сменить позицию свою,

Скорей в тюрьму его заточат

Иль стражники убьют в бою.

Но всё равно решил голландец

В лицо эмиру всё сказать,

И не боялся иностранец

Мощь своих знаний показать.

Учился он в университете,

И там в нём и раздули пыл -

Быть жёстким и прямым на свете

И не жалеть в беседе сил.

– Вы присмотритесь – руки, ноги

У всех нас схожи капля в каплю, -

Сказал голландец с видом строгим,