Механический женский голос сообщил, что мы добрались до Павелецкой, поэтому я накинул на голову капюшон и вышел из вагона. Валовая была забита машинами, которые я обгонял даже неторопливым шагом. Тут лет десять назад я впервые встретил Василису, с которой через несколько минут зашел во двор, чтобы втайне от ее брата покурить. Здесь же я ее поцеловал, чем крайне нас обоих смутил, но на следующий день она упрекнула меня в том, что целоваться я не умею. Впрочем, с ее опытом это было неудивительно.
Я достал телефон, нашел ее профиль в Телеграме и уставился на стикер с ярко-красной лягушкой, изо рта которой вылетало слово «Hello». Я подержал над стикером палец, а затем перевел взгляд на аватарку. Василиса прижалась лицом к плечу какого-то симпатичного парня, который с веселой ухмылкой смотрел мне прямо в глаза. Я не эксперт, но по снимку казалось, что мыслей порезать себе вены кухонным ножом у нее больше не возникало. Пожалуй, не стоит тревожить человека лишний раз.
Я остановился у знакомой двенадцатиэтажки с аркой посередине, драматично положил сигарету в рот и посмотрел наверх. Почему-то меня тянуло именно сюда – раз пять я встречался здесь с той, к которой уже начинал что-то смутно испытывать. Я вспомнил «черный сентябрь» девятилетней давности, когда впервые взял Яну за руку метрах в ста отсюда. Мне она не нравилась, но я начинал ее любить – просто за то, что так долго оставался ей безразличен.
Я убрал сигарету обратно в пачку и включил Castle in the Snow. Там будет такой момент, типа, my soul is running ла-ла-ла, ла-ла че-то там… Я неловко сплюнул и попал на рукав куртки, а затем вытер его перчаткой и почесал нос.
– Извини, больше я с тобой видеться не смогу. Давай будем приятелями.
Она искоса на меня посмотрела, поправила сумку и отвела глаза. Сука, как же я тогда был тобой одержим. Знаешь, когда читаешь новости или смотришь хоккей и думаешь, как люди могут нормально существовать – есть, пить, ходить в кино. А ты стоишь в душе под обжигающе горячей водой и осознаешь, что не думал о ней уже пять минут. Достижение – кажется, ты идешь на поправку и скоро сможешь вернуться к общению с другими людьми. А месяца через три тебе будет насрать.
– Я почему-то уверен, что в конце мы с тобой все равно будем вместе. Думаю, лет в тридцать пять – мне кажется, мы в итоге поженимся.
Что ты такое нахуй несешь? Ее лицо приняло немного странное выражение, она отвернулась и откусила от своей шаурмы, а я почувствовал в зубах легкую дрожь и какое-то глубокое отчаяние. Оно возникает, когда понимаешь, что правильных путей нет вообще, и любой следующий шаг лишь приблизит тебя к поражению, и единственное, что тебе остается – надеяться, что последние минуты с ней будут идти как можно дольше.
Я посадил ее на автобус и больше ни разу в жизни не видел. Да, вечером я спросил, как она доехала, а на следующий день отчаянно мониторил, в какое время она и «знакомый Илья» последний раз были в сети. Паттерн определенно возникал, поэтому я закрыл APIdog, выключил ноутбук и лег на диван. Как оказалось, вечер можно было занять чем-то другим – через неделю они начали встречаться официально.
Я немного качал головой из стороны в сторону и что-то бормотал в унисон с певицей, пытаясь попасть в текст. Вот сейчас тут будет дроп – бум-бум-бум, стоп. «And this is only the start»… ! ! !, и понеслась. Может быть, ей написать? Попросить прощения за то, что наговорил ей в последнем сообщении, извиниться за свою пугающую навязчивость. Сказать ей, что она и правда хороший человек, и я всегда хотел ей только добра.
