1916. Волчий кош - страница 31

– А если не подтвердятся?

Тропицкий махом выпил стакан и громко крикнул:

– Кривец! Живо ко мне!

Фельдфебель будто подслушивал около двери – в ту же секунду открыл ее и вошел в комнату.

– В острог. До распоряжения! И расписку с него возьми, чтоб тюки отдали. И потом сразу к нему домой за грузом.

Халил молча развернулся и, не давая себя вести под руки, вывернулся от Кривца в сторону.

– Сам пойду! – буркнул он и вышел из кабинета.

– Ну, сам так сам, – поправил Кривец на плече сползающее ружье, – уговаривать не буду, значитца.

Оставшись один в кабинете, Тропицкий долго сидел, молча уставившись на стеклянный графин, закрытый бумажным кляпом. Затем вытащил кляп, развернул газету и расправил ее по углам.

«Газета “Казах” от 23 марта сего года сообщает, – прочитал он отрывок вслух, – что Алихан Букеханов в своей программе “Письма из Петрограда” отвечает на многие вопросы, поставленные мусульманской фракцией в Государственной думе, и считает, что ни один из них не отражает настоящей повестки дня, а именно: земельный вопрос в казахских степях рассматривается властями как не имеющий важности во время вой ны; продолжается обсуждение призыва инородцев в армию, а ответ на него уже дан автором в предыдущих статьях – казахи не способны служить в пехоте и не выдержат казарменных условий. Казахи годятся только для службы в казачьих вой сках…»

Тропицкий, снова скомкав газету, воткнул ее в графин и тихо сказал, запрокинув голову:

– А если не подтвердятся, то уже к казакам…

Феодосий, как и обещал, вернулся в город до наступления темноты. Пастухи только коров в город повели, как он через Северный выгон проскользнул на кривые улочки Рабочей слободы. Успел, пока заставы казачьи на ночные смены еще не зашли – не сковали Акмолинск ночными пропусками.

С начала волнений в степи, с весны, по уезду обязали казачьи караулы по ночам дежурствами стоять. После приказа о мобилизации новые силы нагнали, опасались бунты пропустить. Из Омска что ни день, то новости одна за другой прилетают. Сухомлинов не зря хлеб ест, не зря должность губернаторскую занимает: по всему уезду, как слепней у хвоста коровьего, казачьих отрядов развелось. Раньше они по станицам сидели, в степи не лезли. Да и зачем? Одни у других баранов увели? Барымтой промышляют отдельные аулы? На это у них свои бии есть. Бий как скажет, так и будет. Решит, чтоб конями возместили ущерб, – отдадут, решит, чтоб пастбищами, – перекочуют в другое место, свое отдадут. Казаков туда гнать незачем, своих дел хватает.

Сегодня с Кашгаром мир, Бухара с Хивой носы высоко не задирают – боятся, чтоб как с Кокандом не получилось. Кокандского ханства уже нет – разрушил тридцать лет назад крепость Махрам генерал-адъютант Кауфман, и все ханство в область Ферганскую уместили. С ханствами сейчас тишина. А если ихэтуани в Китае проснутся? Завтра полк на помощь семиреченским или в Маньчжурию отправят… Кто за хозяйством смотреть останется, кто на линии стоять будет?

Степь на то и степь, что баранов друг у друга воруют, пока станицы крепко стоят, а как роты уведут с выселок и линию обескровят – все! Начнут заново белую кошму искать да ханов на ней поднимать. И вновь запылают города да аулы, как при Касымове горели. Сколько лет прошло, а до сих пор гарь стоит от того пожара. До сих пор тлеют угольки, сколько по ним казачьими подковами ни топчись – не тухнут. Из Сибирского войска восемь полков на фронт ушли. Турков громить да австрияков рубить, если надо будет, еще казаков дадут, но из степи совсем уходить нельзя! Нельзя…