– Помню, как-то мы с батей на рыбалке были две ночи, а рыбы ни одной не поймали, попали в мертвый сезон, а когда возвращались, то в деревне у местного рыбака ведро раков на удочку поменяли, а то бы мамка нас домой не пустила, она у нас знаешь какая строгая! Когда пришли домой с раками, мама нас выслушала, а потом в сарай повела, а там такое же ведро с раками стоит, она у этого же деда такое же ведро раков купила! Вот она тогда нам устроила за вранье, мы с батей две недели с огорода не вылазили, были наказаны за обман.
Иван и Катя уехали вперед, чтоб пораньше выгрузить провизию и вернуться назад за ребятами, которые устало шли пешком, толкая нагруженный рыбой велосипед. По дороге ребятам никто не встретился, хотя на дворе был полдень и в такую пору часто ходила уборочная техника или груженые телеги.
– Сегодня не воскресенье? – удивленно спросила Катя. – Как-то никого нет совсем, может, свадьба у Сосновских?
– Да нет, сегодня вторник, рабочий день, просто в полях все, вот и не видно никого, – спокойно ответил Ваня. – Сейчас к моим зайдем, все и прояснится.
Ванин дом был ближе всего, и ребята радостно отворили калитку, выгружая провизию во двор. Однако навстречу им никто не вышел.
– Мам! Пап! – позвал Ваня. – Мы вернулись!
Но никто ребятам не ответил, и Ваня махнул рукой:
– Наверно, на работе, пойду в дом посмотрю.
В доме Ивана было так, как будто его родители только что вышли из-за стола. На нем была еда, но, что странно, она была черствая и засохшая, на полах было натоптано и кругом валялись разбросанные вещи.
– Мам! – еще раз позвал Иван, и в ответ снова никто не отозвался.
Юношу охватила легкая тревога. Обычно мама всегда убирала со стола еду, а тут как будто куда-то спешили и все бросили.
Выйдя из дома, Ваня развел руками:
– Никого нет! Надо у соседей поискать.
Но Катя была уже не на шутку взволнована:
– Ты что, не видишь, на улице – как вымерло, никого нет, даже собаки не лают!
Ваня прислушался и также удивился: действительно, кругом стояла глухая тишина, не было слышно звуков пилорамы, с фермы не доносились голоса коров, а в округе не было слышно ни одного звука.
– Тьфу ты! – выругался Ванька. – Где все? Не понимаю!
Иван побежал к соседям напротив. Тетя Клава всегда была дома, так как ее старенькая мать была привязана к постели и не вставала вот уже полгода. Калитка их двора была странно распахнутой, а дверь незакрытой. На зов Вани никто не отозвался, поэтому парень прошел в дом.
Крикнув еще раз погромче и не услышав в ответ никого, Ваня прошел в комнату к старенькой бабушке. Его лицо резко побелело, и на лбу выступил пот. Ему показалось, что он спит, и Ваня закрыл лицо руками. Картина, которая возникла у него перед глазами, не могла вписаться в его реальность.
На кровати лежала бабушка Надя с открытыми глазами и с изогнутой от боли гримасой на лице. Ее грудь была в крови, а в комнате царила жуткая вонь. Ваня открыл глаза и заорал, как раненный на охоте зверь. Через три секунды он выскочил со двора и схватил за руки перепуганную насмерть Аню:
– Баба Надя убита, кто-то выстрелил в нее, там все в крови и никого нет!
– Не может быть! – отпрянула Аня. – Ты несешь какой-то бред, снова твои идиотские шуточки!
– Какие шутки! – И Ваня сорвался бежать к другим соседям слева.
Там жила молодая семья с двумя детьми. Десятилетние Анютка и Таня всегда бегали за Иваном и кричали: «Ну, прокати!», и он часто возил их по улице на своем мотоциклете.
