– Привет! – толкнул плечом девушку Рем. – Что на щеке?
– Ой, рабочая травма! – пискнула Юна, скосив зрачки к носу, робко пряча ладонью свои разгоревшиеся щечки. От неё неприятно пахло сырым мясом и тестом.
– Бывает! – заболтав девушку, хитро встал перед ней в очереди он.
Она не стала возражать, стоя за ним, робко рассматривая его спину, вдыхая резкий запах пота, исходящий от парня её мечты. Рем совсем не интересовался Юной, а она с лёгкостью уже простила смешки от него в её сторону. Их встречи всегда заканчивались так: лишь гримасы за обеденным столом, где его место было напротив неё с детства. Свободное время он проводил, как и все ребята, на лестничной площадке с Дашей, но чаще с прилипшим к нему намертво другом Ваней. Ей бы очень хотелось хоть раз побывать с ним в кинотеатре, что находился на четвертом этаже. Там она была всего однажды, да и то с мамой. Или же сходить на крышу – там между теплиц открывался, по слухам, прекрасный вид, которого Юна никогда не видела, но знала, что Рем там частый гость. Девушка печально выдохнула, снова на миг потерявшись в своих мечтах.
– Разойдись! – скомандовал громкий мужской голос.
Пять чужих военных в сопровождении длинного старого офицера в чёрных противогазах и блестящих касках, взяв разносы, скрепя по полу резиновыми сапогами до колен, направились сквозь толпу людей. Народ пропустил их, так как возражать солдатам было не принято.
– Зачем здесь региональные солдаты? – напряженно спросил, видимо, Юну Рем.
Она лишь молча пожала плечами. Региональные солдаты отличались от местных формой: чёрные кожаные кители и синие шевроны, на которых изображено какое-то рогатое животное. Взяв всё самое вкусное, почти не оставив для остальных плюшек с сахаром, солдаты расселись во главе стола. Очередь шумно двинулась вперёд. Наконец настала пора и Юны, мать взяла её тарелку и принялась накладывать рассыпчатую гречу для дочери.
– Норму ложи! – приказала ей заведующая, наблюдая из-за спины женщины.
– Да, я и так, – тихо ответила та, пожав плечами.
Рассевшись за столом, люди принялись есть ужин в полном молчании. Доносилось лишь лязганье столовых приборов по тарелкам. Рем был встревожен появлению солдат, ел робко и без его привычных шуток. Наконец, после объявления управдомом об окончании ужина, он встал, представив региональных солдат:
– У нас сегодня большой день! – начал управдом. – Сегодня завершился очередной цикл, доверенный нам для воспитания молодых парней. В этот вечер они из простых мальчишек станут элитой нашего общества, они станут солдатами.
Все, встав со своих мест, зааплодировали.
– Сейчас я назову фамилии, и эти парни подойдут к нашим сегодняшним уважаемым гостям, – продолжил управдом, указав на военных.
Солдаты встали в строй, а длинный офицер достал бумаги и выложил их на стол. Склонившись над ними, он взял ручку и замер в ожидании. Старый управдом принялся называть фамилии, после которых ребята стали по одному подходить и отмечаться у сидящего офицера, под громкие аплодисменты жителей дома. Рем побелел. Юна поняла, отчего было странное поведение парня за ужином; она также напряглась, не желая, чтоб он её покинул. Все его сверстники и даже его лучший друг Ваня уже выстроились рядом с солдатами. И когда уже показалось, что фамилию Рема не назовут, это произошло. Юна, округлив глаза, еле задерживала слёзы, спрятала лицо с веснушками своими ладошками. Где-то через два ряда от неё злорадно засмеялась подруга по цеху Дашка.
