– Определю я вас касатики в другу комнату, а сама уж здесь останусь, и за детьми пригляд нужон, и вам отдохнуть надоть. Завтра трудный, хлопотной день. Идите детки почивать, а мне тут прибрать надоть. Уставшие родители отправились почивать в постеленной кровати, и стоило коснуться им перины на кровати, сон, сморив их, отправил в страну сновидений, а в это время…
Бабка Фёкла хозяйничая по дому, заметила, что девочки ещё не спят, обратилась к ним:
– Чегой-то мои касатики, горлицы мои сизокрылые не спити? Али колыбельную вам спеть? Али сказку рассказать?
Самая храбрая дочка Ладушка, спросила, свесившись с печки:
– Бабушка, а вы, почему такая страшная? Во всём чёрном, вы Баба Яга?
– Нет, внученька. Та богиней была, а я простая старуха. Вдовий вид такой, во всём чёрном ходить, людям весть подавать, что горе у меня всех родных отняло. Но вот помощник у меня волшебный есть. Да и внучки у меня появились. Ваши родители добрые люди, вот значит и вы мне теперь как родные. Потерпите котятки, сейчас закончу и вас познакомлю с ним.
Отхлопотав по делам домашним, принялась она, глядя на угасающие огоньки в печи, что перепрыгивая с полена на полено, забирали у них жизнь, неся тепло в дом, перематывать клубочек с ниткой шерстяной. Стоило ей закончить, и вкрутив кончик положить клубок на лавку, как полилась из её губ нежная колыбельная. Слова, слетающие с её губ, кружили голову девочкам, и уносили их воображение в сладкую страну:
Баю, бай, баю бай,
Баю бай, баю бай
Ручки белые сложи,
Глазки закрывай, спать давай.
В избу Дрема пришла
И по зыбочке брела,
К внучкам в зыбочки легла,
Внучек ручкой обняла.
Спи-ка, деточки, усни,
Крепкий сон скорей приди.
Ручки белые прижми,
Глазки милые сомкни.
Чувствуя, что глаза уже смыкаются, Любавушка не смело глядя из-за спины Ладушки, скромно так спросила:
– Бабушка, но вы ведь обещали показать волшебного помощника?
– Ой, забыла старая, совсем памяти нет – наигранно запричитала старуха. И тут совсем тихим голосом проговорила:
– Ласковый котик, мягкий животик, появись, поиграй. Наших деток удивляй.
Стоило ей проговорить приговорку, как чёрный сгусток с блестящими и горящими глазами, появился возле лавки. Зажав от внезапности рот рукой, девочки смотрели, как в последних проблесках огня из печи, странный живой клубок шерсти, вцепившись в клубок шерстяной лежащий на лавке, стал выполнять кульбиты и прыжки. Но вот в отблесках огня, уже не кот играл с клубком, а маленький мужичонка, хитро кося блестящим глазом, то на огонь, то на девочек. Расположился на конце лавки. Лапоточки и сермяга делали гостя пришлым из другого времени и одновременно каким-то родным и близким. Внушающим покой и умиротворение. Тихим приятным голосом он проговорил:
– Зачем звала ведающая мать? Давно люди не беспокоили меня.
– Здравствуй батюшка Бай. Появились у меня две внучки, хотят тебя послушать. Не серчай да сказку скажи, а уж мы тебя и молоком попоим, и словом ласковым попотчуем.
Бог вглядевшись в обстановку дома, в огонь печи, переведя взгляд на больных ещё девочек, смилостивившись начал говорить, рассказывая древнейшую сказку:
– Ну, так слушайте детки. В дремучем лесу жил поживал Косолапый. Звался он Михайлом Потапычем.
– Это медведь что ли? Нам о нём мама читала сказку…
Уже засыпая, Ладушка, сквозь сон, произнесла имя лесного хозяина.
Бай, не прерываясь всё так же продолжал говорить, и слова его лёгким туманом обволакивали двух девочек, погружая в сон, что несёт выздоровление:
