– Нет, наверное, я вас не знаю…
Следом шли какие-то объяснения, но этот холодный отказ словно оглушил парня, и последующие слова проносились мимо его ушей, вылетая из трубки пустым звуком.
Давящий ком, подкатывающий к горлу, не позволил дать ответ на услышанное. Он был сражён этим пронзительным холодом, пронесшимся сквозь километры.
Он вздохнул. Рука, державшая трубку, повисла безвольной плетью. От лица отхлынула кровь, сделав его пугающе бледным. Расфокусированный взор остановился на картине, что носила название «Моя жизнь». Никаких признаков жизни, кроме медленно выходящего из носа воздуха, больше не проявлялось. Приросшие к полу ноги превратились в нечто ватное.
Из критической безжизненной прострации Саймона вырвал раздавшийся телефонный звонок. Трубка завибрировала в руке, пробивая мелким резонансом ладонь и возвращая в безвольное тело жизнь.
Он принял звонок и, не успев ничего вымолвить, напоролся на эмоциональную речь:
– Я не знаю, откуда ты взял мой номер и зачем, но… мы должны встретиться, – тараторила Софи. – Я расскажу тебе всё, что ты только захочешь услышать. Ты должен приехать. Завтра. Ровно к полудню. Я буду ждать на площади, у фонтана, – почти шёпотом произнесла женщина, назвав город, в котором живет. – Мне пора, – и бросила трубку.
От услышанного Саймон потерял сон. Ему нужно было выспаться, чтобы утром с полными силами выдвинуться в путь. Но вместо этого провел ночь на веранде: он курил и курил, пытаясь совладать с навязчивым чувством фальшивой реальности. Он не мог принять и осознать тот факт, что скоро снова встретится с любовью всей его жизни.
***
Для Софи же звонок из прошлого стал шокирующим событием: она вздрогнула, словно тысяча импульсов прошлась волной по всему телу и напрочь отбила сон. Голос, знакомый ей с очень давних времен, она не могла спутать ни с каким другим.
При Нике она говорить не могла: не хватало еще того, чтобы он проснулся и устроил ревностный допрос.
И поэтому Софи поступила иначе: она перезвонила Саймону, но втайне, договорившись о встрече. Ей столько всего хотелось рассказать ему, стольким поделиться. И от появившейся возможности ее переполняла радость. Огонек в ее глазах, угасший за долгую и серую семейную жизнь, снова вспыхнул живым пламенем. Она не была такой возбуждённой уже давно, с тех самых пор, когда родилась Кэтти. В то же время она изнемогала от любопытства, каким стал и сам Саймон: чем увлекается, как выглядит.
Сколько же воды утекло с момента их последней встречи…
Софи с Ником уже давно в разводе. Единственная причина, по которой бывшие супруги все еще делят постель и крышу над головой, – маленькая Кэтти. Она ничего не знала о первых романах её мамы. В глазах ничего не понимающей девочки родители были идеальными, в то время как они просто-напросто разыгрывали спектакль счастливой семейной жизни.
Любовь к мужу у Софи прошла незаметно, и Ник это понимал. Но признаться в этом самому себе не мог – боялся. Софи хотела бы от него уйти, сбежать, спрятаться. Но самый страшный и, к великому ужасу, действенный инструмент манипуляции мужа – маленькая дочь. Кэтти являлась всем смыслом ее жизни, поэтому уйти она не могла.
Наступали моменты, когда Софи погружалась в столь драгоценные для нее воспоминания, прокручивая в голове встречи с Саймоном. Их давние романтические переписки… с теми эмоциями, что ее в такие моменты охватывали, не могла поделать абсолютно ничего. Тогда она понимала: все, что ее сейчас окружало, не то. Все, что она делала, совершенно противоречило ее желаниям. Люди, с которыми общалась ежедневно, ни капли ее не вдохновляли. Она чахла и увядала.
