Его взгляд упал на фотографию в серебряной рамке – единственное, что осталось неизменным в этом кабинете. На снимке он и София, его жена, стояли на фоне Лондонского Сити. Она улыбалась в камеру, а он смотрел в телефон, проверяя биржевые котировки. Типичный кадр из их совместной жизни.
Финтех-вундеркинд создает революционную торговую платформу – гласил заголовок статьи в Financial Times, висевшей на стене. Статья двухлетней давности, когда его стартап TradeSync считался одним из самых перспективных в Лондоне. До того, как алгоритмические трейдеры уничтожили его бизнес-модель. До того, как инвесторы отвернулись. До того, как София ушла.
Адам встал и подошел к окну. Ночной Лондон раскинулся перед ним – море огней, каждый из которых представлял чью-то жизнь, чью-то историю успеха или провала. Когда-то он чувствовал себя властелином этого города. Теперь же…
Телефон снова завибрировал. На этот раз это был не банк – звонил Джеймс, его бывший технический директор.
– Да? – устало ответил Адам.
– Ты видел новости? – голос Джеймса звучал странно возбужденно. – Что-то происходит на рынках. Все крупные биржи фиксируют аномальную активность.
– Джеймс, – Адам потер переносицу, – мы больше не в деле, помнишь? TradeSync мертв.
– Нет, ты не понимаешь. Это… это похоже на то, о чем ты всегда говорил. Полностью автономная торговая система. Но масштабы… – он замолчал. – Просто включи любой финансовый канал.
Адам нехотя потянулся к пульту. Экран телевизора ожил, показывая студию Bloomberg. Ведущая выглядела встревоженной:
…беспрецедентная ситуация на мировых рынках. Тысячи трейдинговых аккаунтов демонстрируют то, что эксперты называют нечеловеческими паттернами торговли. Нью-Йоркская биржа приостановила торги…
– Видишь? – в голосе Джеймса звучало что-то похожее на благоговейный страх. – Кто-то создал то, о чем мы только мечтали.
Адам почувствовал, как внутри поднимается волна горечи. Да, именно об этом он мечтал – создать систему, которая сделает торговлю доступной для всех. Но его алгоритмы оказались слишком простыми, слишком медленными. Рынок не прощает посредственности.
– Мне пора, – сказал он и повесил трубку, не дожидаясь ответа.
Его взгляд упал на стопку писем на столе. Среди них белел конверт, который он получил неделю назад, но так и не решился открыть. Почерк Софии. Последнее письмо от женщины, которая была рядом с ним пятнадцать лет.
Адам долго смотрел на конверт. В голове шумело от виски, но впервые за много дней мысли были на удивление ясными. Он взял письмо и аккуратно надорвал край.
Внутри был один лист бумаги – простой белый лист с несколькими строчками, написанными знакомым каллиграфическим почерком:
Дорогой Адам,
Я долго думала, как написать это письмо. Может быть, сейчас, когда всё рушится, ты наконец готов услышать правду.
Ты всегда гнался за успехом, но не заметил, что сам стал рабом своей работы. Каждое утро я просыпалась под звук твоих пальцев на клавиатуре. Каждый вечер засыпала под твои разговоры с инвесторами. Даже в наш медовый месяц ты проверял котировки каждые пятнадцать минут.
Я не виню тебя. Ты хотел создать что-то великое. Но в погоне за этой мечтой ты потерял себя. Ты стал рабом своей работы. Пока ты не освободишься, ты не сможешь быть счастливым. И я не смогу быть счастливой рядом с тобой.
Прости меня. И, пожалуйста, найди путь к себе настоящему.
София
