– Сколько? – перебил его Штайн.
– Тестовый капитал в миллион долларов превратился в восемьдесят семь миллионов.
По комнате прокатился едва слышный вздох. Все знали эти цифры, но услышать их вслух было другим делом.
Штайн наконец повернулся к собравшимся. Его обычно безупречный костюм выглядел помятым – он не покидал офис с того момента, как узнал об исчезновении Елены.
– А теперь объясните мне, – его голос был обманчиво спокоен, – как наш главный специалист по безопасности, – он посмотрел на массивного мужчину с военной выправкой, – позволил ей уйти с самым ценным активом в истории компании?
Ханс Мюллер, бывший полковник швейцарской разведки, впервые за свою карьеру выглядел растерянным:
– Сэр, доктор Майер имела высший уровень допуска. Она работала по ночам последние три года. Ничто не предвещало…
– Ничто не предвещало? – Штайн швырнул записку на стол. – А это? Кто приручит аватара… Она планировала это, господа. Планировала давно.
– Виктор, – подала голос Сара Голдштейн, финансовый директор и по совместительству глашатай компании, – возможно, нам стоит сосредоточиться на другом аспекте. Аватар продолжает работать. Его алгоритмы совершенствуются с каждой минутой. Если мы не возьмем его под контроль…
Она не договорила, но все поняли, о чем речь. Система, способная за несколько часов увеличить капитал в восемьдесят семь раз, могла обрушить мировую экономику за несколько дней.
– У нас есть доступ к его коду? – спросил Штайн.
Чен покачал головой:
– Елена использовала какой-то новый тип шифрования. Мы даже не можем отследить, где физически находятся серверы. Система постоянно мигрирует между дата-центрами по всему миру.
– Что нам известно о ее контактах? Семья, друзья, любовники?
Мюллер открыл папку:
– Последние пять лет она жила затворницей. Развелась с мужем, прервала контакты с семьей. Единственное, что мы нашли – она регулярно посещала какой-то философский клуб в старом городе.
– Философский клуб? – Штайн приподнял бровь.
– Да, Наследники Парацельса. Изучают древние тексты, алхимию, что-то в этом роде.
– Алхимию? – Сара фыркнула. – При чем здесь средневековые бредни?
– При том, – раздался новый голос, – что алхимики были первыми, кто попытался создать искусственный интеллект.
Все повернулись к дальнему углу комнаты, где в тени сидел седой мужчина в твидовом пиджаке. Профессор Маркус Вебер, консультант компании по этике ИИ, обычно молчал на таких собраниях.
– Что вы имеете в виду? – Штайн подался вперед.
– Гомункулус1, – произнес Вебер. – Искусственный человек, созданный с помощью алхимии. Парацельс оставил подробные инструкции по его созданию. Конечно, это была метафора, но суть… – он сделал паузу. – Суть в том, что создание искусственного разума всегда было больше, чем технологический процесс. Это философский акт, попытка понять природу сознания.
– И что это нам дает? – нетерпеливо спросил Штайн.
– Елена не просто создала программу, – Вебер встал и подошел к голограмме. – Она создала нечто, способное к самосознанию. И судя по её записке, она считает, что контролировать такое существо сможет только тот, кто понимает его истинную природу.
В комнате повисла тишина. Голограмма продолжала пульсировать, показывая, как с каждой минутой растут активы под управлением Смарт-Аватара.
– У нас мало времени, – наконец произнес Штайн. – Чен, соберите лучшую команду программистов. Найдите способ взломать эту систему. Мюллер, поднимите все камеры наблюдения в городе. Я хочу знать, куда она пошла. Сара, подготовьте пресс-релиз – что-нибудь о плановом тестировании новой торговой системы. И найдите мне всё об этом клубе Наследники Парацельса.
