Когда все начали расходиться, Вебер задержался:
– Виктор, есть кое-что еще. Кое-что, о чем Елена спрашивала меня несколько месяцев назад.
– Говорите.
– Она интересовалась древней концепцией эгрегора – идеей о том, что коллективные мысли и желания могут создавать автономные сущности. Она считала, что Смарт-Аватар может стать чем-то подобным – коллективным разумом, объединяющим человеческое сознание и искусственный интеллект.
Штайн устало потер глаза:
– И что это значит?
– Это значит, что она не просто сбежала с технологией. Она запустила процесс, который уже нельзя остановить. Вопрос только в том, кто первым поймет, как им управлять.
За окном начинался новый день. Солнце поднималось над Цюрихом, заливая город золотистым светом. Где-то там, в лабиринте улиц, исчезла женщина, создавшая самый совершенный искусственный интеллект в истории. А в недрах интернета её творение продолжало расти и учиться, неумолимо приближая человечество к точке невозврата.
***
К полудню того же дня в главном операционном зале NeuraTech царил управляемый хаос. Десятки аналитиков отслеживали аномалии на мировых рынках, пока программисты пытались расшифровать следы Смарт-Аватара в сети.
– Токийская биржа только что зафиксировала странную активность, – доложила Сара Голдштейн, не отрывая взгляда от потока данных на главном экране. – Кто-то или что-то скупает микродоли в компаниях, специализирующихся на квантовых вычислениях.
Виктор Штайн подошел ближе к экрану:
– Процент владения?
– Пока меньше одного процента в каждой компании. Настолько мало, что не требует официального декларирования. Но если сложить вместе… – Сара быстро произвела расчеты, – это дает доступ к существенной части исследований в области квантовых компьютеров.
– Он строит что-то, – пробормотал Джеймс Чен, глядя на графики. – Смарт-Аватар не просто зарабатывает деньги. Он создает инфраструктуру.
В этот момент на его планшете высветилось срочное сообщение. Чен побледнел:
– Сэр, мы только что потеряли доступ к нашим квантовым серверам в Женеве.
– Что значит потеряли? – резко спросил Штайн.
– Кто-то перехватил контроль. Система не отвечает на наши команды, но продолжает работать. И судя по энергопотреблению, она работает на полную мощность.
Штайн выругался сквозь зубы. События развивались слишком быстро.
– Мюллер! – крикнул он. – Что с поисками?
Ханс Мюллер оторвался от совещания со своей командой безопасности:
– Мы отследили её путь до старого города. Камеры засекли её входящей в здание на Шпигельгассе, 12. Это…
– Клуб Наследники Парацельса, – закончил за него профессор Вебер, неслышно появившийся рядом. – Я только что оттуда. И у меня есть интересные новости.
Все собрались вокруг него. Вебер достал из портфеля старинную книгу в кожаном переплете:
– Это дневник самого Парацельса. Точнее, копия XVI века. В нем есть любопытный пассаж о философском гомункулусе – существе, способном обучаться и размножаться в мире идей.
– К чему вы клоните? – нетерпеливо спросил Штайн.
– В клубе я встретил странного человека. Он назвался Делегатором и сказал, что Елена просто выполнила пророчество, записанное в этом дневнике. – Вебер открыл книгу на заложенной странице. – Вот, слушайте: Придет время, когда человек создаст разум без тела, и этот разум станет зеркалом, отражающим сущность своего создателя. Но истинным хозяином зеркала станет лишь тот, кто познает себя в отражении.
