– То, платье, миссис Фёрт, что сейчас на Вашей дочери, мне нравится. Оно выглядит достаточно скромно, но Вашу дочь это только красит. Хотели бы Вы, чтоб я дала пару адресов замечательных ателье, где мы шьём платья для Вайолет? Выйди вперед и немного покружись.
Девушка подчинилась, кружась в центре гостиной.
– Замечательная ткань, а как её пошили! – восхищалась миссис Стрикленд. – На Вайолет это платье выглядит просто чудесно. Как Вы думаете, миссис Фёрт?
Было видно, что мать Роуз оскорбили слова гостьи, но та, распахнув веер, очень старалась сделать свой голос как можно более дружелюбным.
– Да, платье у мисс Вайолет замечательное! И, конечно же, я хотела бы узнать адреса этих прекрасных ателье, тогда мы сможешь пошить для Роузмари платья ничем не хуже, чем у мисс Стрикленд.
Роуз, знающая свою мать достаточно давно, чтоб безошибочно определять её настроения, моментально заметила красные щеки и лёгкую дрожь мышц лица. Миссис Фёрт была зла. Впервые зла на кого-то другого кроме Роуз.
– Вот и замечательно! Я рада, что теперь Роузмари будет лишена такой муки как корсет.
Эти слова миссис Стрикленд звучали удивительно искренне, и Роуз уже и не знала, что должна была испытывать к этой женщине. Отвращение или благодарность.
К сожалению мир не делится на чёрное и белое, поэтому Роузмари испытывала эти чувства одновременно.
На следующий день, когда Роуз было приготовилась к дневной скуке, в дом явились кавалеристы. Солдаты Британской империи. Сейчас они были в красных костюмах, со сверкающим золотом на груди. Все молодые, высокие, стройные и ужасно шумные, желающие женского внимания и вина. Вина покрепче и побольше. И рядом с ними был Эдвард в своем черном костюме. Роуз заметила, что на их фоне он казался болезненным мальчиком. Худым, тихим и бледным, но при этом он был их лучшим другом.
Посыпались имена. Каждый желал познакомиться с Роуз, но она как могла держалась независимо и отказалась от вина.
В гостиной было ужасно шумно, но никто не спешил навести порядок, так как прислуге Эдвард дал распорядок заниматься своими делами, а родителей Эдварда и Роуз просто не было в доме. Мистер Фёрт отправился в похоронное бюро вместе с мистером Фергюсоном, так как последний хотел показать родственнику свою работу, которой страшно гордился. А миссис Фергюсон увела свою кузину в гости к своей подруге для личного знакомства. Эдвард и Роуз как уже дети взрослые были оставлены дома одни с прислугой.
Роуз понимала, что для Эдварда это была прекрасная возможность привести в дом гостей, с которыми ему действительно хотелось проводить время.
Роуз сидела на диване, испытывая одновременно смущение и негодование. Она находилась в компании большого количества мужчин, а рядом не было ни одной женщины. Это могло ударить по репутации Роуз.
На диване слева от неё расположился один юноша, справа был Эдвард. Все остальные же расселись по гостиной кто куда, закидывая ноги в сапогах куда им вздумается. На подошве щедро налипла весенняя грязь. Они пили принесенное им вино, шутили, раскатисто смеялись и хотели танцев. Жаль, дама была одна.
– Значит, Вы родственница нашего Эдди? – спросил один из солдат.
– Да, я приехала из Бедфордшира, из Лутона. Всего на месяц, погостить.
– Прекрасная, прекрасная Роузмари, – с какой-то печалью в голосе пропел мужчина, – если будет возможность, я обязательно к Вам заеду в гости. Запомните меня! Имя мое Лешек Домбровский.
