– Марта будет рада, наконец, увидеть тебя, – говорила миссис Фёрт, – ведь последний раз она видела тебя, когда тебе было всего пять месяцев от роду.
– А я, так можно считать, увижу ее первый раз, – ответила Роуз.
Миссис Фёрт уже хотела что-то сказать, но заговорил её муж:
– Миссис Марта Фергюсон понравится тебе, – говорил он, – она живет вместе со своим мужем мистером Гарри Фаргюсоном, и у них есть сын. Эдвард.
– Да, он старше тебя всего на два года, будет интересно познакомиться с молодым человеком, про которого я столько прочла в письмах Марты, – говорила миссис Фёрт.
Ей ответила Роуз:
– Он уже совсем взрослый, сомневаюсь, что мы проведем много времени в его компании. Он должно быть все время проводит с друзьями среди прелестных дам.
– Я наслышан, что у него много друзей в кавалерии, а уж зная нрав некоторых молодых людей, могу с тобой согласиться, – ответил ей отец, в то время, когда миссис Фёрт была готова разразиться тирадой о глупостях, сказанных ее дочерью.
– Ты не должен поддерживать подобные мысли в ее голове, я больше чем уверена, что Эдвард благовоспитанный молодой человек, – щеки женщины покраснели.
– Конечно, благовоспитанный, мы же ничего не говорили о том, чем именно он занимается с этими прелестными дамами, – ответил ей муж.
Щеки миссис Фёрт казались красными как свекла, а возмущение ее не могло найти способа выплеснуться. Мисс Хенсли, что сидела рядом, так же была смущена. А Роуз всеми силами сдерживала улыбку.
– Не смейте заявить хоть что-то подобное при моей кузине! Помяни мое слово, Роузмари, я накажу тебя так, как никогда прежде.
Голос миссис Фёрт был настолько строг, что Роуз больше не пришлось сдерживать эмоции. В экипаже повисла тяжелая тишина, и девушка перевела взгляд на вид из окна.
Вскоре лошади остановились, и Роуз обратила внимание, возле какого особняка они оказались. Прислуга дома поспешила встретить гостей, и вскоре все четверо входили в дом, встречаемые миссис Фергюсон.
Снаружи дом был прекрасен. Выбелен, с большими окнами, стекла в которых на солнце казались серыми. Внутри дом был роскошно обставлен, не столь роскошно как поместье Фёрт, но Роуз понравилось.
– Милые мои, как я рада видеть вас! Столько лет спустя! – миссис Фергюсон широко улыбалась. – Роузмари, ты расцвела! Прекраснее леди, я уверена, я нигде не сыщу!
Не успела девушка ответить благодарности, как хозяйка дома продолжила:
– Ох, Кетрин, а ты за эти годы совершенно не изменилась! Так же молода и красива! Дай рецептик сохранить молодость, а то я совсем состарилась…
Миссис Фергюсон была старше миссис Фёрт на пару лет.
– О, милая моя кузина, ты прекрасна точно так же, как и двадцать лет назад, боюсь, это тебе придется делиться рецептом, – ответила ей женщина.
– Ой, что ты, Кетрин, ты меня прям всю засмущала, – отвечала Марта, – а как поживаете Вы, Эбенейзер? Я смотрю эти шестнадцать лет мимо Вас не прошли.
– Да, и с этим сложно не согласиться, – отвечал мистер Фёрт, – годы, знаете ли, всегда берут свое.
И мужчина поправил волосы, в которых в некоторых местах была видна седина.
– Вы меня простите, что я встречаю вас одна. Мой муж сейчас отлучился в банк, здесь неподалёку – какие-то важные дела. А мой сын с друзьями, они решили провести сегодняшний день вместе, но к вечеру он явится.
Гостей провели внутрь, под постоянные слова миссис Фёрт, как рада она наконец оказаться здесь, рядом со своей троюродной сестрой, с которой столько лет они могли поддерживать связь только через письма. Роуз показали ее комнату, в которой она будет жить весь следующий месяц пребывания в Лондоне. Рядом была комната ее камеристки.
