– Так как насчёт проставиться, Серый? – в продолжение разговора спросил один из них. Его, кажется, Романом звали. – Погодка шикарная. У Семёна и барана возьмём…
– Не, ребята. Мы сегодня пас, – отказался за нас обоих муж. – У нас загс, да и вообще.
Роман рассмеялся.
– Да никуда от вас этот загс не убьежит, – с едва заметным акцентом произнёс второй из троих оборотней. – По нашим законам ви уже женаты. Правду я говорю, красавица?
– Якуб.
Серый так правдоподобно оскалился, одновременно прижимая меня к своему боку, что даже я на мгновение поверила, что мы не парочка завравшихся аферистов, а только что обменявшиеся метками оборотни. И что крышу у нас двоих рвёт не по сценарию, а от избытка чувств-с. Или, как изволил выразиться утром мой муж, зверьё друг к другу привыкает.
– Вот же… – зафыркал тот, кого Серый назвал Якубом. – Два сапога пара. Одна фанаток от ревности на ленты рвёт, второй и слова своей зазнобе сказать не даёт…
– Да кто их рвал? – взбунтовалась я. – По ушам два раза дала, чтобы в туалете не курили, а крику развели!
Оборотни дружно заржали. Не знала бы, что волки, подумала, будто кони. Жеребцы на коньках.
– Короче, ребята, сегодня без нас, – снова повторил Серый. – Нам как можно скорее надо документы оформить, чтобы Руська могла в наш институт перевестись ещё до начала учебного года. Так что бывайте. Завтра увидимся.
И уже мне, но так, чтобы приятели тоже услышали:
– Руська, знала б ты, как меня твоя ревность заводит… Просто край!
За нашими спинами, оскалив зубы, насмешливо зафыркали жеребцы.
Придурки!
Я демонстративно отвернула голову в сторону и поджала губы.
Серый занял место за рулём. В машине он успокоился и перестал вести себя, как обожравшийся виагры молодожён. Не хватал меня за конечности, не тискал, не тёрся носом о мою шею и не пытался поцеловать.
Я опустила козырёк и придирчиво поправила шарфик, полностью скрывая след маскировочного засоса. Теперь, когда его увидели все, кто должен, светить им, пусть и наигранно-ненавязчиво, было совершенно необязательно.
Серый проследил за моими действиями с привычно раздражающим нечитаемым взглядом и небрежным жестом в свою очередь поправил воротник свитера, то ли непроизвольно, то ли нарочно привлекая моё внимание к синяку на своей ключице.
Кровь прилила к моим щекам. Это я его знатно грызанула. Если бы волчица была чуть ближе к шкуре, мы бы так до настоящих меток доконсперировались.
– А я бы съела шашлычок из барана, – заметила я, когда мы отъехали от стадиона на приличное расстояние. – Всё равно сегодня у нас только заявление примут.
– С чего взяла? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Серый.
– Будто я не знаю, как наши бюрократы работают.
Мужчина движением брови обозначил своё любопытство, и я нехотя пояснила:
– Прошлым летом у нас в институте группу на уборку клубники в Британии собирали. Мне очень хотелось поехать, но без загранпаспорта, как ты понимаешь…
– А у тебя не было?
– Откуда? – Я постучала указательным пальцем по виску. – Я ж до пятнадцати даже из посёлка не выезжала, а после пятнадцати – только в Новоозёрск. Так что не умничай. Я и про загранпаспорт-то от руководителя группы узнала, а ты...
– Руководитель группы – это главный сборщик клубники? – уточнил Серго. – Типа бригадир?
– Типа да, – буркнула я. – Сказал, что дело это минутное. За две недели успею. Справки, фотки, госпошлину заплатить…
– И?
