Серго замер с поднесённой ко рту вилкой и обиженно спросил:
– А мораль?
– А мораль такова, что женихи наши…
– Срочники.
– Они. В общем, ели и нахваливали. И креветок, и осьминогов, а от лапши пришли в такой восторг, что даже попросили им с собой немножечко упаковать.
– Товарищей по казарме угостить? – подсказал Серый. За время моего рассказа он успел съесть больше половины, и я, решив, что основной голод он успел утолить, решила перейти к основной части рассказа.
– Угу… Ты же помнишь, что лапшу мы сами делали?
– Итальянцы говорят «паста», – со знанием дела заметил он.
– Не, Серго. Итальянцы делают пасту. А мы – лапшу. Первый раз в жизни. И она вправду получилась на удивление вкусной, вот только выглядела как гора варёных ленточных червей.
Серый закашлялся и посмотрел на меня с укоризной, а потом с прежним аппетитом и скоростью продолжил закидывать макаронные изделия себе в топку.
– А дальше что?
– А что дальше? Женихи нам с чувством юмора попались. Решили пошутить над своим другом ефрейтором, он у них на кухне работал. Ну, ребята и подбросили нашу лапшу в генеральский борщ. – Серый хрюкнул, подавился повторно и совершенно неприлично заржал.
– Часть на карантин закрыли? – отсмеявшись, спросил он, и я кивнула. – А женихов, полагаю, вы больше не видели.
– Этих – нет.
Он вскинул брови.
– А были и другие?
Я снисходительно усмехнулась.
– Серго. Общежитие пединститута. Конечно, были. Вот взять, к примеру, Виталика…
– Не будем брать Виталика, – перебил меня Серый и сковырнул с моей тарелки последнюю креветку. – Ты доела? Самое время спуститься на этаж ниже и покорить местный обслуживающий персонал моей нечеловеческой щедростью.
*Группа «Мумий тролль». «Невеста». 2000 год
6. Глава 6.
К концу второй недели своего замужества я смогла сделать несколько выводов.
Вывод первый. С моим мужем не только я не спорю, с ним вообще никто старается пари не держать. А всё потому, что проигрывать он не умеет. И по этой простой причине не проигрывает.
Вывод второй. К выигрышу он прёт с упорством и наглостью носорога. Как говорится, вижу цель – не вижу препятствий.
Стоило мне во время нашего первого семейного ужина заикнуться, что ректор в моём институте на редкость вредный старик и что его любимое занятие – кровь пить студентам, желающим
а) взять академический отпуск;
б) перевестись на заочное;
в) перевестись в другой институт.
Наивная я, которая ещё не успела распробовать и оценить по достоинству все удивительные черты характера доставшегося мне в мужья мужчины, озарённая внезапной идеей, сказала:
– А знаешь, Серго, люди в бюрократию верят даже сильнее, чем мы в Луну. Всё равно ректор меня без скандала не отпустит, так, может…
– Что значит, не отпустит? – вскинулся Серый. – Поспорим?
Как он при таком характере позволил Владыке женить себя на мне – неясно. И ещё больше неясно, как он меня после этого не прикопал где-нибудь в своей норе.
Пардон, в Норе. За две недели в умном доме я успела понять, что дом этот самый обычный, пусть и построен в виде жилища хоббита (двухметрового и с косой саженью в плечах). И уж не знаю, каким образом нечистая сила вселилась в стены этого дома, но факт остаётся фактом – более ехидной ведьмы, чем обожаемая моим мужем Нора, я в жизни своей не встречала!
Но я отвлеклась. Я не об этом хотела рассказать, а о том, что гроза всех студентов моего вуза легендарный ректор Вениамин Донатович Блохин, неподкупный и принципиальный, подписал бумаги о моём переводе, как только Серго помахал перед его носом абонементом на все игры «Звезды Севера». На сезон.
