Я достала из кармана мобильник и в десятый раз набрала его номер, чтобы в десятый раз услышать, что абонент вне зоны доступа.
Занят абонент, не до меня ему. У абонента, по всей видимости, есть дела поинтереснее. Как там звали его телефонную любовь? Кажется, Аня, Алла? Не помню. Да и какая, в самом деле, разница!? Серый же пообещал ей, что всё у них останется, как было. Так с чего бы ему свои решения менять?
Внезапно налетевший ветер взметнул полы пальто, ущипнул за щёки и выбил из правого глаза ледяную слезу. Я шмыгнула носом.
Непонятно, зачем только Серый наговорил мне всё это утром. Я же не просила ни о чём. Мне и так, без всего...
Я резко развернулась. Хватит. И так, как дура, жду его целый час, а он, поди, и забыл обо мне…
– Добро пожаловать домой, хозяйка, – гаркнула Нора, стоило мне переступить порог. – Прикажете зажечь в гостиной камин?
– Не прикажу, – буркнула я. Разулась, сняла пальто. Со злостью содрала новенький костюм, в который не столько для директора, сколько для Серго наряжалась. Дура! Переоделась в домашнее. Часа два пыталась учиться, читать, но в голове была такая звенящая пустота, а под сердце словно иглу загнали. И до зубовного скрежета хотелось реветь.
Но слёзы – это такая штука подлая, никогда не льются, когда надо, зато когда не надо – кушайте на здоровье!
Плюнув на всё, я забросила учебники и конспекты, отыскала на одном из фильмовых порталов «Чучело», забралась с планшетом под одеяло и наревелась до икоты, сопереживая героине, которую сыграла юная Кристина Орбакайте.
А Серго так и не позвонил. И не пришёл.
Я не заметила, как заснула. Ну, оно и понятно – наревелась от души. Но ночью ко мне пришла волчица и мягко, но решительно, толкнула меня носом в сторону знакомой уже берлоги. В этот раз я не была ею. Ну, или она не была мною. Когда мы сливаемся в одно целое, границы найти сложно.
Как бы там ни было, но я на неё и волчат смотрела со стороны.
В нору, пригнув голову, втиснулся огромный волк. Оскалился в сторону угла, где я пряталась, а потом улёгся на ворох осенних листьев. Волчица любяще куснула его за бедро, волчата, повизгивая, кинулись к отцу, и тот, добродушно ворча, позволил завалить себя на бок, показательно рыкнул, когда самый активный щенок всеми зубами вгрызся в тяжёлый хвост. Волк позволил малышу какое-то время чувствовать себя победителем, а потом приподнялся и, аккуратно схватив малыша за холку, перебросил его под мамин бок. Мелкий повозился, устраиваясь, ткнулся маленьким носиком в мягкий живот, и блаженно зажмурился.
Волки улыбнулись друг другу глазами.
А я проснулась в слезах, как сопливая девчонка. Судорожно втянула в себя воздух и похолодела от громыхнувшего на всю квартиру голоса Норы:
– Добро пожаловать домой, хозяин. У нас в кладовой были французские костыли. Прикажете попросить хозяйку, чтобы помогла отыскать?
– Нора, заткнись...
Костыли? Зачем нам костыли?
Я выбежала из спальни и прикрыла рот рукой, удерживая внутри себя испуганный крик.
Выглядел Серго ужасно: под обоими глазами синяки, как у панды, на переносице белоснежный прямоугольник пластыря, подсохшая ссадина во всю левую щёку. Левая рука на перевязи. К тому же он хромал.
– Что случилось? – осипшим от испуга голосом спросила я.
– Под Замбони* попал, – криво усмехнулся Серго, а я сжала кулаки и решительно шагнула вперёд. Я чего только не придумала за вчера (и неважно, что возможность травмы я даже не рассматривала!), а он тут шуточки шутить вздумал?
