Со стороны, наверное, казалось, что они едят друг дружку. Жадный поцелуй обжигал и возбуждал. Настолько, что Матвеева не смогла подавить предательский стон. На что мужские пальцы собственнически впились ей в задницу. Кирилл оценил реакцию.
Кто-то что-то сказал, обращаясь к звезде, кто-то тактично кашлянул, привлекая их внимание, фотографы щёлкали спусковой кнопочкой в бешеном экстазе, журналисты строчили поэмы в электронных блокнотах, на дорожке успела собраться пробка — подоспела следующая певица, уже поприветствовавшая поклонников.
Кометов с трудом оторвался от Ульяны.
Ох, как тяжело он дышал, словно марафон бежал. Кто-то завёлся ничуть не меньше её, но, к огорчению прессы, сподобился, наконец, покинуть зону фотосъёмки, скрываясь в стенах крытого концертного комплекса. Где, вот же невезение, было всё так же многолюдно.
Народ топчется, общается, активно жестикулирует и имитирует радость от встречи с коллегами по цеху. А Ульяну, тем временем, всё продолжали нести на себе. И удобно ему тащить тушку?
А, понятно. Это он так прикрывается. Сложно не почувствовать упёршееся в неё последствие их страстного поцелуя.
— Постой-ка рядышком, хорошо, — всё же спустив её на грешную землю, попросил Кометов. Нет… какой попросил? Просто вцепился в её зад, привлекая к себе. Захочешь, не вырвешься.
— Кто-то перевозбудился? — усмехнулась Ульяна.
— Меньше сиськами свети, — хмуро отозвался тот.
Собеседница задумчиво опустила голову, пытаясь разглядеть своё декольте.
— А что не так-то с сиськами?
— Всё так, в том и проблема... Что за сопля на губе? Очень надеюсь, что тебе хватило ума не уродовать кожу.
— Расслабься, это обманка.
— Вот и снимай эту дрянь, — не дожидаясь, это сделали сами, швыряя искусственную серёжку куда-то под ноги. — Додумалась. А это что за дешёвая наскальная живопись? — на этот раз внимания удостоилась разрисованная рука с непонятными бессмысленными загогулинами.
— Да понятия не имею. Первое, что нашла в магазине, то и взяла. Отмоется мылом и мочалкой. И да, — Матвеева потеребила малиновые кончики. — Предупреждая твой вопрос, это тоника. Тоже смоется. Через несколько дней. Буду я ещё портить волосы ради тебя. Ну что там, отпустило? — красноречивый кивок вниз, в зону ниже пояса.
— Издеваешься? — скривился Кометов. — Твоя грудь смотрит прямо на меня, а это вообще не помогает. Хотя я знаю способ. Давай поищем укромный уголок и ты… — его язык изнутри упёрся щеку, словно катая во рту невидимый шарик.
Намёк тоньше не бывает.
— Рептилоид озабоченный, — сердито вырвалась Ульяна. — Сам иди в свой скромный уголок и себя ублажай.
— Какие мы нежные. Проституткой вырядилась, зато от невинной шутки запунцовела.
— Это освещение, слепошара.
— Э-нет. Покраснела, — её со смешком ткнули пальцем в скулу. — Покраснела, покраснела.
— Мы что, в пятом классе? — лупася его по рукам, фыркнули без особой уверенности. — Дебил озабоченный.
— А ты стесняшка. Кто бы мог подумать, что тебя так просто смутить обычным минетом.
— Ой, заглохни.
— Кхм, — прервало их разборки вежливое женское покашливание. Симпатичная темноволосая девушка помахала Кириллу рукой. — Привет. Если что, вы тут так громко беседуете, что это слышат все.
— А пусть слышат! — оживилась Матвеева, намеренно повышая голос. — А ещё пусть все знают, что он целоваться нихрена не умеет! Всю слюнями залил, как мне… Ммм… — ей бесцеремонно зажали рот пятерней.
