Мимо проносились смазанные пейзажи. Шептало еле слышно радио. Пахло весенней свежестью и сигаретами. Кирилл снова курил. Наверное, у него не меньше полторы пачки в день уходит. С таким-то рвением.
— Привет раку лёгких, — заметила Матвеева.
— Кто бы говорил.
— Я балуюсь. А вот ты явно всеми силами стараешься поскорее сыграть в ящик.
— Это беспокойство?
— Это замечание.
— Кто бы сомневался. Только нотации от тебя и можно ждать.
— Хочешь, чтоб я беспокоилась? Правда?
— Мне плевать.
— А на что не плевать?
— На тебя так точно плевать.
— Ты хочешь, чтобы я беспокоилась за тебя и при этом тебе на меня наплевать? Налицо когнитивный диссонанс.
Губы Кирилла дрогнули, однако он ничего не ответил, выпуская в открытое окно облако дыма.
Со стороны Ульяны хорошо был виден взбухший под его глазом фонарь. Понятно, что в драку он полез не ради неё, а ради себя, однако ей всё равно было приятно. Нечасто во имя её скромной персоны устраивались разборки.
— У тебя когда-нибудь были серьёзные отношения? — повинуясь любопытству спросила она, задумчиво разглядывая его, мать твою, идеальный профиль. — Такие, чтоб продлились дольше недели?
— Были.
— Насколько серьёзные?
— Возможно я был бы давно женат. Но беда миновала.
— Ого. И почему не срослось?
— Это так важно?
— Ну… я хочу понять, что ты собой представляешь. Всегда ли ты такой... — неоднозначное движение растопыренными пальцами. — Циник. Или умеешь быть нормальным.
— А ты как думаешь?
— Не знаю. Потому и спросила. Я помню тебя лишь по школе, а там, увы, тебе гордиться нечем.
Губы Кометова неоднозначно дрогнули.
— Не срослось, потому что мы расстались. Мирно, но сплетен избежать не удалось. Странно, что ты не в курсе. Это долго мусолили в сетях.
— Я пропустила. Как давно?
— Лет пять назад.
— Тогда ясно. Я была слишком занята универом. Да никогда и не следила за твоей жизнью. Мой максимум — включённый музыкальный канал, пока готовится обед. Что ж такого сенсационного может быть в разрыве отношений? Измена?
— Нет.
— ???
Кирилл долго молчал. Было видно, что отвечать на неловкий вопрос ему не хотелось. Однако ведь придётся. Либо он сам расскажет, либо она залезет в интернет и начитается жёлтой прессы.
— Лика, она… бросила меня ради другого человека.
— Да ладно? — удивилась Матвеева. — Тебя? Такое-то золотко? Ради кого? Старичка-миллиардера с недвижимостью на Бали?
— Да если бы…
— Если бы? Только не говори, что восходящую звезду променяли на гопоту с соседнего подъезда?
— Нет... — забытая между пальцев сигарета дотлела до фильтра, опалив костяшки. — На девушку.
— Что-что?
— Что слышала.
— Твоя невеста переметнулась… в лесбиянки? — Ульяна даже рот зажала обеими руками, чтобы сдержать смех. — Слушай, я просто не могу не процитировать старый прикол: насколько ж ты был паршивым парнем, что она отказалась не только от тебя, но и от всех мужчин?
Спорткар нервно дёрнулся, чувствуя настроение хозяина.
— Очень смешно, — стиснув зубы, процедил Кометов. Желвак на его виске заходил ходуном.
Несмотря на то, что с Ликой они расстались хорошими друзьями, папарацци не могли обойти такую новость стороной. Именно с того момента, собственно, за ним и закрепилась репутация вспыльчивого скандалиста.
Ну а знающие своё дело пиарщики, в совокупности с громкими романами, со временем очистили подмоченную артисту репутацию и вернули ему статус завидного холостяка, однако неприятный осадок, разумеется, остался.
